Крепостных крестьян была не такая уж большая доля в населении России. На 1857 год - 34%, по данным последней 10 ревизии, пишет историк Ключевский в "Курсе русской истории".
Даже в 18-веке, на пике крепостничества - не более 53%.
В истории советскиз времён говорили про извергов-помещиков, якобы замучивших миллионы бесправных крепостных. Все они растут из одного единственного факта - истории с Салтычихой, психопатки-убийцы, которая была осуждена за убийство 38 крепостных на пожизненное заключение. Ее очень долго не могли вывести на чистую воду, и из этого обличителям царизма делается "логический" вывод что подобное обращение, пусть и в меньших масштабах было нормой для крепостной России.
На самом деле, крепостные имели законное право жаловаться на помещиков местным властям, и они активно этим правом пользовались. При этом подавляющее число претензий касалось слишком больших оброков или избыточной барщины. И таких помещиков незамедлительно наказывали. О том, чтоб безнаказанно и по своей прихоти пытать/убивать крестьян - в России и речи идти не могло:
Соборное Уложение 1649 г. разделяет меру ответственности помещика за неумышленное и предумышленное убийство крестьянина. В случае неумышленного убийства (в драке) дворянин подвергался тюремному заключению до специального распоряжения царя. При предумышленном убийстве крестьянина виновного казнили, независимо от социального происхождения.11 В правление Елизаветы Петровны, когда смертная казнь в России была фактически отменена, дворян, виновных в смерти своих крестьян, обычно отправляли на каторгу.
Помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своего крестьянина доставать оный, как и где он хочет. Крестьянин промышляет чем вздумает и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу... Злоупотреблений везде много; уголовные дела везде ужасны.
Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны. Путешественник ездит из края в край по России, не зная ни одного слова по-русски, и везде его понимают, исполняют его требования, заключают с ним условия. Никогда не встретите вы в нашем народе того, что французы называют un badaud никогда не заметите в нем ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности. Наш крестьянин опрятен по привычке и по правилу: каждую субботу ходит он в баню; умывается по нескольку раз в день... Судьба крестьянина улучшается со дня на день по мере распространения просвещения...
Что касается непосильного рабского труда крепостных:
Выдержка из хорошей статьи А Горянина "Загадки крепостного права":
Поражают невысокие цифры трудозатрат в дореформенном сельском хозяйстве. Обобщив огромный цифровой материал, Б.Н. Миронов установил, что общая продолжительность труда взрослых барщинных (!) крестьян составляла в первой половине ХIХ века около 1350 часов в год, из них половина на барщине, половина на себя (Б.Н. Миронов. Социальная история России, 3 изд., т. 1. - СПб., 2003, - С. 400). Оброчные крестьяне трудились на помещика, понятное дело, еще меньше. Даже современный служащий, и тот проводит на работе свыше 1800 часов в год. А уж о сравнении с трудом американских рабов на плантациях нечего и говорить - те трудились, как установили американские историки из Гарвардского университета Р. Рэнсом и Р. Сатч (их цитирует Б.Н. Миронов), от 3055 до 3965 часов в год. (Иногда уверяют, что в США собирали три урожая в год, отсюда и трудозатраты рабов. Это не так. До отмены рабства ни одна из культур не давала и двух урожаев в год. Лишь в конце XIX века два урожая начали снимать во Флориде.)
Общее число нерабочих дней в году у российских крестьян достигло в канун реформы трудно постижимой цифры - 230. На работу оставалось 135 дней. Дело было в обилии праздников, церковных и народных. <Свадьбы, никольщины, закоски, замолотки, засевки, отвальные, привальные, связывание артелей, и пр. и пр.> - перечисляет А.Н. Энгельгардт (<Письма из деревни> ). Народ и сам чувствовал, что перебарщивает с досугом: <Пришел сон до семи сел, пришла лень до семи деревень>.
