http://iremember.ru/memoirs/kavaleristi/zharkinbaev-seydali/ Я родился в 1922 году в колхозе Аксаи... В конце 20-х годов отец женился, а потом в Казахстане начался голод. Тогда колхозы создавали и дома нельзя было хранить даже килограмм зерна или муки, все забирали, наверное, такое указание сверху было. В результате у нас ничего не было, питались травой, да еще разных птиц ловили. А вот как рыбу ловить мы не знали, у нас тогда ее не ели. Чтобы выжить, мы уходили в горы, где строили небольшие шалашики, я четыре месяца в горах жил. Таким образом я выжил, однако в Казахстане тогда многие умерли. Зачастую, мертвые просто вдоль дорог лежали, их никто не хоронил.
В школу я пошел только в 1934 году. Окончил пять классов, в 1939 году вступил в комсомол. И в это время было плановое переселение в Чимкенсткую область. Мы-то в горах жили, а там - степь, ничего нет. Там готовились хлопок сеять, проводили ирригацию и нас туда переселили. Мы не сопротивлялись, никто же ничего не знал, а приехали - степь, комары, воды нет: Мы от Сырдарьи руками канал рыли, он тогда Кировский назывался.
...
Люди до того напуганы были, или до чего честные, что мы работали днем и ночью. Были сформированы комсомольские отряды, устроено соцсоревнования. Руки носилки держать не могли - все в ранах и мозолях. Одновременно с каналом строили дома из глины. Топлива тоже не было - дерн выкопаешь, там корни. Землю стряхнешь - и вот оставшимися корнями топили, на них еду готовили. А комары: Это ужас какой-то был:
А мы в конце апреля присягу приняли и нас отправили на фронт. Посадили нас в вагон, причем набили как селедку в бочку - если одни человек повернуться хочет, всем надо поворачиваться. Дали нам сухой паек и суток пять или шесть мы до Куйбышева ехали. За всю дорогу нам горячую пищу только два раза давали - в Кызыл-Орде и Куйбышеве, а так только сухпай. Причем, если раньше мы сало не ели, то тут стали есть, привыкли.
...
Правда, у нас в батальоне один еврей был, он бухгалтером работал, был осужден на 10 лет за растрату, так когда нам сухари давали он говорит: <У меня зубов нет, не могу сухари есть>. Так ему дали хлеб и горячее. Он такой мудрый был, или хитрый, пока мы до Куйбышева в сухомятку ели, ему всегда хлеб, селедку и суп.
...
Немцы почему нас еще боялись? Мы же когда свои деревни освобождали - нас как родных встречали, как родных сыновей обнимали. Потому что немцы так издевались: Девушку в другую комнату тащат, насилуют, ничего не сделаешь. С них никого спроса не было: Поэтому народ встал против них. А если бы они относились бы, как мы, как советские солдаты, мы может быть, проиграли. Украина, Белоруссия: Мы все видели своими глазами, что они делали:
...
2 мая мы Берлин взяли и наш корпус сразу ушел на запад. 4 мая были на Эльбе, это 124 км от центра Берлина.
Пришли мы туда и нас поселили в немецкую казарму, оказывается у них там раньше военное училище было. Комната на двоих, душ, все что хочешь, мы такой жизни никогда не видели. Переночевали, а утром нас постригли, почистили, начали форму менять, оказалось, мы американцев встречать должны.
Мы в зимней форме были, да и форма была - черт знает что. У кого немецкие сапоги, у кого немецкие ботинки: А тут оказалось, что наш полк казачий, выдали кубанки, сапоги, шпоры, клинки выдали, до этого у нас их не было, кожаную портупею для клинков. Лошадей в дивизии заменили, наш полк стал на гнедых лошадях, другой полк на рыжих, третий на вороных. На тачанках белые лошади были. Их красными лентами украсили. Политруки нам говорили, что американцы нас угощать будут, но чтобы мы не брали. Потом нас на своей стороне моста построили в шесть шеренг, а американцы нас не встретили: Потом слух прошел, что мы в это время один американский корпус уничтожили. Сталин Жукова вызвал, говорит: <Почему уничтожили?> Жуков говорит: А почему нам не сказали, что там американцы, а не немцы?>
