http://dpmmax.livejournal.com/166341.html Оригинал взят у dpmmax в Петрович и шестеро бесенят
Говорят, что в лучших домах Лондона и Парижа уже не в моде непосредственная компаративная фаллометрия. Кое-где ещё меряются марками суперкаров и длиной яхт, но тоже скорее по привычке. Куда утончённее в качестве сублимации померяться личными сомелье. В России эта мода приживается с трудом. Видимо, из-за высокого риска суицида представителей этой славной профессии, рискнувших предложить здесь свои услуги.
Ну, посудите сами: ты всю свою сознательную жизнь учишься, какие вина, какого урожая и какой провинции когда, к чему и при какой температуре подавать, потом находишь персону, готовую щедро оплатить твои услуги, едешь, волнуешься. И в результате тебя просят принести ледяной водочки. И ещё пивка. Это для разминки. А уж потом - ладно, уболтал, чертяка языкастый, тащи этот, как ты там его назвал...мурло? Кто мурло? После этого - только утопиться с первой же зарплаты в полной ванне <Дом Периньон>. Белого. Брют.
Нет, личного сомелье в России оценят считанные единицы. Настоящая крутизна - это личный похмельЕ. С горячим хашем и ухой, холодным огуречным рассолом, грибочками в вазочке, с тяжёлой внутривенной капельной артиллерией (чисто на всякий случай) и мелкашкой для белочки (если случай будет совсем уж всяким).
Эта история во многом похожа на тысячи прочих. Ну, не было у Петровича личного похмелье. Вопрос решался намного проще: с утра махнул сто пятьдесят - и уже можно жить дальше. С дробными дозаправками до позднего вечера. Главное - вовремя делегировать полномочия коммерческого директора другому человеку. Родному. Дочери, то есть. Изначально загул планировался на июнь, но горящая душа - такая непредсказуемая штука! А в сентябре организм ушёл в глухую оппозицию: мол, душа может гореть хоть синим пламенем, но ты бы, Петрович, познакомился со своей совестью - авось поимеешь? Петрович попробовал. Честно. Четыре дня персональной безалкогольной Сахары - мол, вона я какой гарный бедуин!
К вечеру четвёртого дня на душе стало тоскливо-тоскливо. А потом из холодильника полезли бесенята. Росточку они были небольшого - впору на кошке верхом кататься. И такие шустрые оказались: шмыг - и на люстре, шмыг - и четверо в ряд на гардине. А уж ехидные! А как обидно обзывались! Самым ласковым эпитетом, что был одарён Петрович, был <пассивный гомосексуалист>. Петрович, понятное дело, возмутился, аж сам запутался: что значит - пассивный?! Очень даже активный! Ой, мать моя суккубиха, тикай, хлопцы! - перепуганные бесенята кинулись врассыпную, заметались по столу и один за другим нырнули в двухлитровую коробку с томатным соком, крепко задраив за собой колпачок. Изнутри раздалось подозрительное шебуршание, а потом послышались вздохи и стоны, в духе лучших произведений немецкой киноиндустрии. В этот момент на кухню зашла дочь и решила налить себе стакан сока.
- Не трожь!!! - рявкнул Петроич.
- Бать, ты чего? - аж присела девушка. - Я стакан только себе налью. Не хватит - схожу куплю тебе ещё.
- Не пей! - твёрдо повторил отец. Встал, подошёл поближе и зашептал ей на ухо. - Там шестеро мелких бесенят. Трахаются напропалую. Вишь, как коробка ходуном ходит? Выпьешь - проглотишь. Сама вразнос пойдёшь, а тебе ещё замуж выходить, детей рожать. Как я людям в глаза смотреть буду?
Чтобы выйти из ступора и вернуть глаза из режима <лемур увидел говорящие бананы> в состояние <красивые девичьи>, дочери понадобилось минуты две. Спас опыт исполняющего обязанности коммерческого директора.
- Батя, ты только никуда не уходи и ничего сам не предпринимай. Я быстро.
- Ты куда?
- У меня где-то был телефон экзорцистов-надомников. Подруга говорила - люди надёжные, проверенные. <Скорую> у города арендовали. Сейчас позвоню, пусть выручают.
- Звони, доча, - благословил Петрович. - А я покараулю.
