Заместитель председателя Верховного суда УР Сергей Иванович Берш пишет, что данной справки действительно нет в деле так как "в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела вышеуказанной справки было отказано, а указание в протоколе факта приобщения к материалам дела вышеупомянутого документа из Федерального БТИ, является технической ошибкой". Но кроме протокола, который вела секретарь судебного заседания Рогалева Н.В., приобщение данной справки подтверждается еще и аудиозаписью заседания и показаниями пяти его участников! В свою очередь подлинность аудиозаписи подтверждается мнением независимого эксперта. Вызывает недоумение и удивление, что при таком количестве доказательств Берш С.И. посчитал придуманную им причину пропажи документа из материалов дела вполне убедительной.
Если в Верховном суде Удмуртской республики пропажу приобщенных документов объясняют такой формулировкой, стоит ли говорить о том, что заявление о преступлении, направленное в Следственный Комитет России по Удмуртской республике по данному факту было зарегистрировано всего лишь как обращение, по которому даже не была проведена формальная доследственная проверка.
Почему Следственный Комитет России не интересует фальсификация материалов гражданского дела? В связи с чем следователи СК России предпочитают не замечать нарушения подрывающие основы судебной системы? Об этих причинах, как и о череде процессуальных нарушений остаётся лишь догадываться, но хотелось бы верить, что подобный театр абсурда не станет нормой в судебной системе Российской Федерации, а должностные лица перестанут делать хорошее лицо при очень плохой игре.
