отрывок статьи
http://esquire.ru/will-self-25 В детстве я прочел чудесную книжку Теренса Уайта <Меч в камне> и поразился, как живо он изображает состояние человека, ставшего рыбой (Мерлин превращает своего юного ученика Артура в ельца, и они резвятся в замковом рву). С тех пор мне хотелось поймать рыбу и благодаря этому шизофренически усвоить ее глубинный четырехмерный взгляд на мир. Жизнь, однако, удочку мне в руки не сунула. Если не считать унылых картин на берегу канала Гранд-Юнион, где унылые люди, сидя на шатких табуреточках, уныло пялятся на проплывающие мимо пивные банки, детство не снабдило меня рыболовными ролевыми моделями. Ближе всего к высокому переживанию полноценной поклевки подводили меня пробные рывки недоверчивого краба, передающиеся через шнурок с привязанным к концу кусочком бекона.
Тем не менее притягательность этого занятия мне очень даже понятна, ибо кто бы ты ни был - вульгарный береговой сиделец, статичный и сонный, или удалой ловец на мушку, упруго забрасывающий в поток свой нейлоновый эякулят, - рыбалка, как и охота во всех ее видах, - это способ одновременно быть и посетителем местности, и ее частью. Можно сколько угодно насмехаться над субъектом со складывающимся гармошкой пластиковым ведром, с извивающимися личинками в контейнере, с пятнадцатифутовым удилищем, сачком и упомянутой табуреткой, который сидит день напролет у паркового пруда в надежде подцепить в илистой воде хоть какую-нибудь мелочь, но я готов признать, что он настолько же превзошел уровень простого отдыха, как рыбак хэмингуэевского типа при ловле могучих тарпонов у островов Флорида-Киз.
Именно последним видом рыбалки занимался мой приятель Джеймс.
- Потрясающие бестии, - восхищался он за ланчем в Стокуэлле, уплетая копченую макрель. - Когда чувствуешь этот рывок, живешь на все сто, у тебя как будто автомобиль спортивный на том конце лески - чистая, обнаженная электрическая энергия. - Размахивая ломтиком хлеба, он продолжал свой панегирик: - Серебристая дуга дивной красоты, и во-от такая... - он развел руки на всю хвастливую ширь. - Когда на крючке, они выпрыгивают из воды и резко ныряют - пытаются порвать леску.
- А на вкус как? - поинтересовался я.
- Да никак. Совершенно несъедобны.
- Что тогда ты с ними делаешь?
- Вытаскиваю крючок и как можно быстрей отправляю обратно в воду.
Гм, не слишком вежливое обращение.
Потом Джеймс принялся расписывать прелести ловли альбулы во флоридских Эверглейдах.
- Альбула - это лосось на амфетаминах, - он облизнулся, словно смакуя рыбный деликатес. - Забрасываешь мушку, и они дуют за ней как угорелые. Самое замечательное, что ты стоишь в мелкой, чистой воде, где все видно. Ничего общего с обычной ловлей на мушку, когда бросаешь большей частью в темную воду. Наибольший кайф при этом - когда поднимаешь глаза от мутной реки к ясному небу. Момент почти галлюциногенного озарения! Можно, конечно, увидеть чуть побольше, если надеть поляризующие очки, но самих рыб все равно не увидишь - у них отменная защитная окраска.
Амфетамины, галлюциногены, кайф, темные очки... Закралась мысль, что рыбалка значит для Джеймса нечто иное, чем для большинства удильщиков.
