http://olgapisaryk.livejournal.com/118487.html#cutid1 Роль привязанности в процессе становления
Очень часто привязанность рассматривается в противоположность индивидуации, употребляются такие термины, как <слияние>, <диффузия>, <спутанность>, <связанность>, которые стремление к контакту и близости рассматривают, как патологию. Множество людей считает, что для того, чтобы ребёнок стал независимым, его надо отделить от родителей и научить быть самостоятельным. Поэтому я решила подробнее остановиться на том, какую роль играет привязанность в процессе становления.
Как я уже писала, привязанность играет в жизни ребёнка роль психологической утробы, в которой ребёнок может спокойно развиваться. Рассмотрим уровни привязанности и то, как постепенно, с углублением привязанности, растёт <утроба> и у ребёнка появляется всё больший простор для выражения собственной индивидуальности.
Итак, первый уровень привязанности - через чувства. Чтобы расслабиться и получить заряд энергии дерзновения, ребёнку необходимо находиться в физической близости с теми, к кому он привязан: чувствовать кожей, ощущать запах, видеть, слышать. Насыщение близостью даёт малышу небольшие зазоры времени, в которые он может отвлечься и проявить интерес к окружающему миру: заинтересоваться новой игрушкой, незнакомым звуком, захотеть перевернуться на животик, встать на ножки, сделать первые шаги. Но свобода для исследований при привязанности через физическую близость очень мала, поводок короток. Ребёнок должен всё время находиться рядом с теми, к кому он привязан. Малыш успевает отползти всего на несколько метров, увлечься игрой всего на несколько минут, и его уже тянет обратно <на базу> подзарядиться контактом и близостью.
На втором году жизни ребёнок начинает чувствовать, что быть близким к маме можно, будучи на маму похожим. Ребёнок начинает ходить, как мама, говорить, как мама, одеваться, как мама. Если малыш привязан к старшему брату/сестре он будет как они <делать уроки> и <собирать рюкзак в школу>, а если привязан к коту, то может начать мяукать и настаивать на том, чтобы есть из кошачьей миски.
Зато теперь ребёнку не нужно всё время быть в физическом контакте с мамой, надо просто быть похожим на неё, и появляется больше простора для проявления энергии дерзновения. Малыш может дольше играть один без ощущения, что он теряет контакт с теми, к кому он привязан: <Мы с мамой близки, потому что мы похожи.> Физический контакт всё ещё очень важен, привязанность на уровне похожести только начинает проявляться, но утроба растёт, растёт пространство, в котором ребёнок безопасно для себя может проявить свою индивидуальность.
Но малыш развивается и перед ним появляется новое препятствие для развития: если мы одинаковы, то нет места для различий. Чтобы мама была рядом, я должен всё время быть с ней согласен, должен во всём ей подражать. Любой намёк, что ребёнок не похож на родителей, воспринимается им, как угроза привязанности.
Тут (приблизительно на 3-м году жизни) природа преподносит нам следующий уровень привязанности, через принадлежность и лояльность. У детей начинает проявляться стремление обладать теми или тем, к чему они привязаны. <Моя мама> означает не то, что ребёнок купил свою маму в магазине, а то, что ребёнок к ней привязан, <мой папа>, <моя собака>, <мой братик> - всё это индикаторы привязанности.
Если я могу сохранять близость с мамой , потому что она мне принадлежит, значит мне не надо всё время ей подражать, быть на неё похожим. Даже если я не такой, как мама, я всё-равно близок с ней, я не теряю её привязанность, потому что она - моя, а я - её. Утроба расширяется и появляется простор для проявления различий между ребёнком и его привязанностями.
И всё-же, я должен быть по одну сторону баррикад с теми, к кому я привязан, у нас не может быть разногласий, мы должны оставаться на одной стороне. Проявления моей индивидуальности не могут конфликтовать с тем, что считается приемлемым среди моих привязанностей.
И привязанность углубляется ещё больше, она переходит на уровень значимости. Если я чувствую, что моя мама считает меня особенным, исключительным, единственным в своём роде, если она ценит меня, я могу чувствовать близость с ней даже, когда я с ней не согласен. Вот теперь-то я могу и поспорить с ней, и поругаться, отстаивая свою индивидуальность.
Но что, если подросток привязан примитивно, неглубоко, на первых трёх уровнях? Где пространство для проявления себя, для конфликта, для разногласий без потери ощущения контакта и близости? И подросток восстаёт, потому что у него не достаточно места для того, чтобы проявлять свою индивидуальность, он вынужден разрывать рамки привязанности, зачастую теряя ощущение контакта и близости.
Дальше - ещё глубже, эмоциональная близость, любовь. Теперь я уже могу пережить времена, когда мне кажется, что меня не уважают, что я не важен, и никакой я не особенный.
Теперь мне не надо постоянно искать в маминых глазах подтверждение собственной значимости, не надо стараться всё время быть <на высоте>. Я могу позволить себе исследовать области, в которых не чувствую себя уверенно, могу позволить себе ошибаться, быть несовершенным без боязни потерять привязанность.
И последний уровень - ощущение, что тебя понимают и принимают. (Помните: <Счастье - это когда тебя понимают>?) Зная, что близкий человек тебя понимает и принимает таким, какой ты есть, можно годами не встречаться, и быть насыщенным привязанностью, выражать себя, исследовать мир, быть дерзким и ценить собственную индивидуальность.
Этот уровень - уровень глубочайшей привязанности, основанной на психологической близости, и именно такая привязанность даёт простор для абсолютной индивидуации, для само-актуализации без оглядки на привязанность.
***
Так что не разделение с привязанностью, а постоянное углубление привязанности может дать в результате независимую, ответственную личность. Чем больше мы культивируем привязанность с нашими детьми, тем более самостоятельными они становятся.
Невозможно быть слишком привязанным. Можно быть ненадёжно привязанным, можно быть искусственно привязанным или неглубоко привязанным, но никогда слишком привязанным.
Чтобы помочь ребёнку стать независимой личностью, не надо выталкивать его из гнезда. Пока у ребёнка есть возможность напитываться привязанностью, у него будет энергия дерзновения, как только привязанность нарушается, вся энергия направляется на восстановление контакта и близости, а не на исследование мира или самореализацию.
