...Неуверенными рывками, он подтягивал своё ослабшее и ещё толком не отдохнувшее после тяжёлых ночей и кровопролитных битв тело вверх по лестнице на смотровую площадку Южного форпоста:
Только что вышедши из палаты врачевания, он по сохранённой привычке воина старой закалки, живущего от битвы до битвы, первым делом не раздумывая решил разузнать приближение нового пира смерти и игры случая, в котором всегда любил одерживать вверх. Это была ещё не совсем потребность, но уже необходимость : как и четыре десятка других воинов форта для него не существовало иного смысла продлевать дни, как сражаться в бесконечном бое за жизнь и свет. 'Для кого? Почему?'- часами ранее рассуждал он, корчясь и сгибаясь втрое на волчьей шкуре в небольшом малоуютном сарае, гордо именовавшимся палатой врачевания - никто никогда особо не заботился о раненых и тяжело больных, надежда на их выздоровление носила безусловный характер, а чтоб укрепить волю таковых на скорейшее исцеление, палаты эти с момента постройки были самым невзрачным, ветхим зданием Южного - такого же рядового поста, как и многих других, цепочкой растянувшихся по всей границе королевства:
Не до конца залеченная травма препятствовала быстроте продвижения к площадке, а ведь его сейчас могли увидеть караульные, и обязательно доложили бы коменданту крепости, отдавшему приказ доставить Капитана ему на аудиенцию по окончанию условного курса его лечения. Неожиданно чья-то сильная рука крепкой хваткой зацепила крадущегося за грудную часть кольчужной рубашки и забросила на площадку из округловатых груботёсаных брусьев. Капитан закатился вглубь на два-три оборота, распластался лицом вверх, простонал от резкой боли, обнаружившей себя в левом плече, и тут же захлебнулся страхом, почувствовав режущий холод клинка из чёрной стали у горла. Бешеными глазами он смотрел в клинок, представляющийся теперь ему большим и кровожадным монстром, всей своей массой сдавившим его грудь и прижавшим тело к брусьям, когтями тянущимся к горлу в изготовке вцепиться, и растерзать его, больного, слабого, пойманного врасплох ночью, безоружного воина. Монстр скользил зубьями по горлу, вынюхивал уязвимые места, опустился до сердца, и достаточно одного укуса, чтобы всё оставить прошлому, как вдруг какая-то необъяснимая внешняя сила вмешалась в этот спор - вышвырнула зверя прочь, усадила Капитана на табурет, и откуда-то из тумана проявившийся свёрток с табаком вернул его в чувства. Тяжёлую тишину нарушил приятный громкий мужской голос, прозвучавший над головой :
- Иной раз я бы не рискнул шутить с голодным, злым и невыспавшимся толком часовым, Капитан !- пряча меч в ножнах, дружелюбно произнёс постовой.
- Ларакс : Я :
- Знаю, знаю, ты мне не в первый раз уже попадаешься, вояка. Как твоё плечо, дай-ка взглянуть ?
- Нет, не стоит. Помоги мне лучше подняться.
'Добродушный великан', шутливо так названный Капитаном, Ларакс был одним из немногих стражей Южного, так безумно нравящимся ему своей простотой общения и прямолинейностью в причудном сочетании с верностью, надёжностью в тяжёлую минуту, целеустремлённостью, моралью, героизмом - он был одним из лучших, пожалуй, живых здравомыслящих воинов в этой округе. (Как и любой человек - не лишённый недостатков, разумеется, он частенько игнорировал опасность и предостережения, за что поплатился в своё время потерей семьи, и теперь война носила для него характер возмездия). Ларакс одним ловким движением помог приподняться Капитану, придерживая его, обхватив за плечи, прислонил к частоколу. Теперь они оба вглядывались в границу у леса сквозь ночной туман. Там, на другом конце поля, где громадными кольями вырастали из земли изуродованные огнём почерневшие мёртвые стволы деревьев, бесновались орды тёмных отродий. Они перешептывались, смеялись, кричали и выли, манили к себе на верную погибель, нарушали спокойствие тёплой осенней ночи, и, смешиваясь с дурманящим, клонящим ко сну туманом, превращались в один сплошной большой кошмар. Только самые натренированные и стойкие бойцы не теряли самообладания, обеспечивая стойкость армии и неприступность этого форпоста, значимость которого трудно недооценить : расположившись в вершине угла южного фронта он сковывал собою воедино два направления - восток и запад, и потерять эту крепость означало разделить надвое армию, что приведёт к неминуемому осложнению ведения войны.
- Сколько их там ?- робко, не надеясь на чёткий ответ, спросил Капитан.
- Сотни три, четыре рыщут меж деревьев, небольшой отряд, более полусотни, отделился с час назад и скрылся за холмом на востоке, возможно готовят засаду для прибывающего завтра с того направления каравана с провиантом. Караван поведут несколько луков и десяток мечей - не слишком то обнадёживает на то, что они дойдут до наших ворот,- Ларакс рассказывал всё на одном дыхании, будто заученный текст гарнизонного устава, словно речь не шла о живых людях, грозящей опасности, будто это какая-то игра, которую наблюдаешь со стороны. Но это могло показаться только тому, кто видит Ларакса впервые, в то время как Капитан знал, что за каменным лицом воина скрывались настоящие чувства сопереживания, участия, тревоги, даже страх изредка заставлял левое веко подёргиваться, но именно страх он никогда не покажет никому, считая его недостойным быть в душе воина.- Командир гарнизона завтра по утру собирает добровольцев на арене. Не думай идти, иначе мне всю дорогу придётся отвлекаться на присмотр за твоей лихостью !
... ... ...
Я, поразмыслив, выдвигаю свою идею: "Давай я лучше специального робота сделаю, который будет всех незнакомых расстреливать..." Смеялись все 
))))))С гирей на голове она быро покинет перделы твоей квартиры
