Девушка ветеринар пишет замечательные заметки из своей практики.
< ... сижу, замоталась в плед, пью горячий чай, рядом честно выполняют роли грелок коты - один слева, второй справа. Пес храпит неподалеку, усиленно оказывая моральную поддержку. Недавно он сделал увлекательное открытие: помимо тесной душной квартиры у него есть целый участок на даче, где можно сутками напролет бегать, хрумкать упавшими яблоками и воровать с куста ежевику. А еще в соседних поселках живут в разных домах его ровесники, разнокалиберные крупные псы, которые не против пообщаться и поиграть. Арамис, Борис, Восток, Герман и Дик. Этих псов я помню еще щенками - маленькими, замерзшими комочками. А вот они меня вряд ли запомнили.
Неподалеку от нашего поселка располагается еще несколько поселений. Там есть дома, куда люди приезжают на лето, а осенью уезжают обратно, в теплые натопленные квартиры. А есть и те, кто живет в доме круглый год. В один из холодных зимних вечеров собрались местные мужики, из тех, что живут за городом постоянно, выпить пива и попариться в баньке. Двоих отправили в магазин за пивом и сопутствующими продуктами. И пока они шли в магазин, беседуя и дуя в замерзшие ладони, остальные остались топить баню и накрывать на стол. В это время, за пару километров от магазина, я замерзая и ругаясь, пыталась завести машину.
В магазин мужики не дошли. Проходя мимо одного из участков, со старым домом и покошенным забором, они услышали, как кто-то стонет. Естественно, широкая русская душа, пошли посмотреть, кому там плохо и помочь, чем смогут. И в полуразваленном сарае нашли мертвую собаку, которая свернулась вокруг маленьких щенков, отдавая им последнее тепло. Собака лежала в единственном месте, куда не долетал снег, а пушистые комочки уже настолько ослабли, что тыкались в нее носами, лежа "тряпочками" и даже не пытаясь свернуться, чтоб хоть как-то согреться. И стонали.
А у меня в это время завелась машина и мы, радостно покидав вещи в багажник, поехали домой. Проехали через соседний поселок, мимо магазина... хорошо, что ехали аккуратно, медленно и я успела затормозить, чтоб не сбить мужчину, который выбежал на дорогу и встал, раскинув руки. Муж пошел разбираться, вышел, перекинулся парой фраз и, махнув мне рукой, чтоб не волновалась, побежал за мужчиной. Через минуту он появился уже с двумя мужчинами, бегом направился к машине, неся что-то под курткой. И у мужчин под куртками тоже была ноша. Ну, думаю, отлично, ограбили чей-то дом, а я, получается сообщник. Сейчас краденое вывозить буду. От такой перспективы мне на мгновение стало грустно.
А потом в салон залетел морозный воздух, машина качнулась под весом трех нелегких тел и муж сказал всего пару фраз: "Щенки, замерзли, умирают. Они под куртками у нас. Едь, куда скажут." Я поехала, и все эти 10 минут, пока мы доехали, разобрались с остальной компанией, выкопали мою вызывную сумку (спасибо тебе, лень, за то, что я вожу ее с собой!) из багажника, занесли щенков в дом и освободили стол под лампой... я все эти 10 минут крутилась, пытаясь добраться хотя бы до одного щеночка и осмотреть его. Вот прям за рулем и осмотреть, аж руки чесались. Мужики за это время объясняли другим ситуацию, довольно смачно и громко, добила фраза "Ваще, пи***ц, повезло! Ветеринара на дороге поймали! Прикиньте, фортануло как!". Я, старательно скрывающая от соседей, что я вовсе не домохозяйка, только вздохнула.
Наконец, мне освободили стол, принесли лампу, забрали куртку и отдали сумку. По общей договоренности двое отправились в аптеку, один пошел искать грелку, еще один притащил ворох одеял ("От моей старой собаки остались, 16 лет с нами прожила, вот, осенью похоронили"), остальные разбрелись: кто воду греть, кто йод и вату искать, если купленного мало окажется вдруг, кто жене звонить... Пару раз пришлось бить по рукам желающих растереть щеночкам ушки спиртом, с разъяснением, что это неправильно в данной ситуации и только усугубит проблему.
Наконец, меня оставили в покое и мы с мужем смогли спокойно осмотреть малышей. На вид им был примерно месяц. У всех поголовно оказались отморожены уши, причем уже в той стадии, когда легкое покраснение превращается в большое количество пузырей, заполненных кровянистым экссудатом. В гангрену еще не перешло, но тоже ничего хорошего, до некроза оставалась пара дней. У двух оказались отморожены еще и хвосты, они уже наливались угрожающим красно-синим цветом, чернея к кончику. Градусник показал очень, очень низкую температуру. Точнее, не показал, он просто не почувствовал ее.
В сумке у меня оказался флакон с препаратом для легкой анестезии и флакон с новокаином. Работа предстояла откровенно неприятная и опасная - дать ослабленным щенкам наркоз, сделать местную блокаду новокаином и купировать всем уши, оставив маленькие "медвежьи ушки". Двум - купировать хвосты, хотя в таком возрасте это уже не купирование, а ампутация. Кто выживет - вырастет в симпатичного лохматого песика без ушей, шерсть прикроет рубцы. Если кто-то выживет... И я вполне закономерно опасалась, что не выживет никто.
Пока ждали посланцев из аптеки, укутали щенков и сложили в коробку, подложив под них найденную грелку. Подоспели супруги мужчин, столпились у коробки со слезами на глазах. Парочка из них догадались захватить мягкий собачий корм из дома, не для щенков, конечно, но в такой ситуации без разницы. Грелку регулировали очень аккуратно, чтобы согревать бедолаг не резко, а постепенно и, в конечном счете, они стали оживать. Завозились, заорали от боли, ведь согретые отмороженные участки очень сильно болят, взвесились на кухонных весах, получили по порции глюкозы с витаминами и обезболивающего препарата. Одна женщина, невысокая робкая блондинка, которая пять минут назад отчитывала мужа, что тот мешает доктору работать, тихонько подошла ко мне и поинтересовалась, можно ли взять щеночка под свитер, ведь тепло тела куда эффективнее тепла грелки. Получила "добро" и через минуту каждый щенок сидел под женским свитером и грелся о теплый живот, только одному, бело-серому, достался мужчина - хозяин дома. В это время муж уговаривал меня все же сделать что нужно, независимо от того, насколько "средневековым" я считаю препарат для анестезии, валяющийся в сумке. Ведь до клиники тоже доехать надо, а для этого нужно дождаться утра, а не факт, что ночь и поездку переживут все щенки. Что правда, то правда, бывают моменты, когда выхода нет, соглашалась я, но в душе было пасмурно и меня терзали нешуточные сомнения. Ослабленным малышам, еще и наркоз, еще и тот, которому не доверяю, да и условия не сказать, чтоб отличные, нестерильно, света мало... но они так орут от боли, а пузыри на ушах лопаются, истекая кровянистой жижей и открывают черную кожу ушей под ними. Процесс отмирания тканей идет очень быстро. Эх, ну если надо, значит надо.
Когда лекарства из аптеки наконец приехали, мы уже успели отогреть всех щенков, приготовить катетеры, препараты и еще раз осмотреть несчастных. Температура более-менее нормализовалась. Убедились, что дело плохо и, выбрав первую жертву, это оказался щенок, которого держала уже знакомая мне блондинка, выгнали всех остальных пить чай и волноваться на кухню. Приготовили стол, израсходовали всю предоставленную водку (за которой бегали к соседям), как могли стерилизовали инструменты. Я еще раз возблагодарила свою лень, которая когда-то заставила меня купить очень большую вызывную сумку и сложить туда все, что может понадобиться почти в любой ситуации, чтоб лишний раз не собираться на вызов, по несколько раз перебирая содержимое этой сумки.
Руки тряслись, то ли от холода, то ли от нервов. Вот честно, сколько раз я ни даю анестезию - я всегда переживаю. А тут такой слабый малыш, как же не переживать. Сделала укол. Подождали. Щенок обмяк и перестал беспокойно перебирать лапами. Сделала местную анестезию. Еще подождала. Убедилась, что он ровно дышит, слабо, но ровно, и приступила к работе, которую считаю откровенно "мясницкой" - к купированию ушей. Не люблю я это делать в повседневной практике, без медицинских показаний. Обрезала маленькие ушки полукругом, прижгла, подождала, пока остановится кровь. Муж молча стоял рядом, положив мне руку на спину и тепло, исходящее от его ладони, успокаивало. Наложила несколько швов. Сделала уколы, антибиотик, большое количество теплого раствора глюкозы с антиоксидантом. Бутылки с растворами лежали в тазике, в горячей воде, грелись. Туда же я с большим удовольствием окунала озябшие, покрасневшие руки, стянув с них перчатки. Как только щенок зашевелился - отдали его обратно, девушке под свитер, прикрепив на шею ниточку с бумажкой, на которой я вывела жирную букву "А". Пометила, чтоб проще было ориентироваться. И забрали следующего, уже не стали выдирать из сострадательных рук насильно, а подождали, пока люди между собой решат, кто отдает "своего" щенка. Решился хозяин дома. У этого малыша были отморожены уши и хвост. Процедура повторилась: укол - ожидание - блокада, теперь в три места (два уха и хвост) - ампутация - остановка крови - наложение швов - уколы и растворы в вену. Пока я вводила растворы, муж пошел забирать следующего щенка. До людей к тому моменту дошло, что чем быстрее отдадут - тем быстрее получат обратно, вон у женщины, у которой забрали щенка первым, он уже вовсю возился под свитером, тихонечко похрюкивая. И когда я вошла на кухню, неся щенка, помеченного буквой "Б", я застала картину: муж стоит в растерянности, а ему с трех сторон суют в руки щенков. Вручила "Б" хозяину дома, взяла ближайшего ко мне из протянутых рук и ушла обратно к столу, напомнив, что вода с растворами стынет, нужно кипятить еще. Народ опомнился, оставшихся щенков засунули обратно, под свитера, ближе к телу, а свободные от малышей - пошли греть воду и наводить еще чаю.
Через некоторое время я вернула щенка, на шее которого гордо болталась буква "В", уже без ушей и хвоста и застыла между двумя оставшимися, которые возились под свитерами женщин, негромко попискивая. Мысленно прочла единственную известную мне детскую считалочку и забрала левого. С ним управились быстро, все поврежденные хвосты мы уже ампутировали, а на уши такого размера я уже руку за этот вечер хорошо набила. Дама с последним щенком ждала уже у двери, мы едва успели отдать щенка "Г", как мне вручили попискивающий комочек, который тут же завозился у меня на руках, устраиваясь поудобнее.
Через полчаса муж ушел отдавать щенка "Д", а я сидела у тазика и смывала с инструментов кровь. Бодрость, которая сопровождала меня все это время, ушла вместе с последним щенком и на плечи опустилась усталость. Так и сидела, ссутуленная и грустная, оттирая инструменты мочалкой. Муж молча собирал пустые ампулы, использованные шприцы, системы, катетеры и упаковывал в мешок. Затем помог вытереть инструменты и собрать сумку. Я посмотрела на часы. Скоро рассвет, тяжелая ночь позади, осталось убедиться, что с щенками все хорошо, выдать назначения, объяснить как обрабатывать и колоть, как ухаживать дальше. А потом собраться с силами и сесть за руль, довезти нас до дома, упасть в постель, свернуться в клубочек, прижаться к родной груди и провалиться в глубокий сон без сновидений, как всегда, после тяжелой работы. Спокойный сон, как всегда, когда рядом любимый человек. Но все это будет потом, а сейчас у меня еще есть дела. И дела эти займут не один час.
Я сидела на кухне, поджав ноги, укутавшись в чужой плед, пропахший вкусным табаком и пила горячий чай с мятой. Как раз в это время вернулась супруга хозяина дома с двумя детьми старшего школьного возраста. Или младшего институтского. И застала на кухне галдящую компанию, на полу - пяток щенков с разнокалиберными бирками на шее, громко чавкающих, поедающих пюре из маленьких тарелочек (судя по всему из какого-то сервиза), а на кресле, вытащенном на середину кухни - незнакомая усталая девушка пьет чай из самой большой кружки в доме. Надо отдать должное, после пары секунд замешательства, женщина спокойно сказала "нам бы тоже чайку..." и ушла переодеваться, захватив с собой детей. Затем, пока вся компания вразнобой пересказывала вновьприбывшей события прошедшей ночи, я на двух больших листах формата А4 крупным разборчивым почерком выписывала назначения. Среди дам оказалась одна медсестра и одна - бывший врач, еще не забывшая, как держать в руках шприц, так что проблем с процедурами не возникало. Я предположила, что где-нибудь рядом есть ветеринарная клиника, на всякий случай, на что мне махнули рукой и сказали "ааа, проще до Москвы добраться, чем рисковать туда... нет, мы уж как-нибудь сами!" Меня немного покоробил такой отзыв о коллегах, но людям виднее - сами, так сами. Звоните, говорю, если что.
Щенки, судя по всему, в лице этой огромной компании обрели своих хозяев. Немного походив по рукам, они в итоге свернулись клубочками на коленях у счастливых женщин. Бело-серый "Б" так и остался в этом доме, черно-подпалый "А" достался тихой блондинке с мужем, белоснежный "Г" сладко посапывал на руках высокой брюнетки-медсестры, слабо дергая лапой в ответ на поглаживания, а двое рыжих, "В" с черным "гольфом" на левой задней лапе и "Д" с черными "носочками" на передних - уютно уместились на руках молодой пары.
Все они выжили. Не иначе, как благодаря чуду и заботливым рукам, в которые попали. Выросли в больших, дружелюбных собак с необычной внешностью, "медвежьими" ушками, а двое - еще и с купированными "под корень" хвостами. И только через несколько месяцев я узнала, что их всех назвали по первым буквам, которые я прикрепила на шею каждому. Арамис, Борис, Восток, Герман и Дик.>
diary.ru/~ksan/p200200706.htm#
Ничего не знаете, Елена?
