У меня есть собака, верней,
У меня есть кусок души,
А не просто собака.
Я люблю её и порой
Очень сочувствую ей:
Нет собаки у бедной собаки моей.
И вот, когда мне бывает грустно
(А знаешь ли ты, что значит собака,
Когда тебе грустно?)
И вот когда мне бывает грустно,
Я обнимаю её за шею
И говорю ей:
"Собака,
Хочешь, я буду твоей собакой!

(Хулио Сесар Сильвайн)

Мне жалко тех, кто нас не понимает,
Кто в спину шепчет:"Тварей развели!"
И радостно ладони потирает,
Узнав о смерти маленькой души.

Кто тычет палкой бедную собаку,
Бредущую по улице одну.
И кто готов бросаться сразу в драку,
Собачника увидев за версту.

Где им понять, как сердце замирает,
Как на душе становится тепло,
Когда твой верный пес тебя встречает,
Хозяина увидев сквозь окно!

Скулит от счастья, лапы поднимает,
Прохладным носом тычется в пальто,
И полной грудью запах твой вдыхает-
Скажите, кто вернее будет, кто!?

Они, наверное, даны нам свыше,
Лохматые вместилища любви.
Друг друга мы порой, увы, не слышим,
Нас лучше, чище делают они!

Старушка тихая выходит из парадной,
В руках несет завязанный кулек.
Ей легче на душе, когда поесть с отрадой
Бежит к подъезду брошенный щенок.

А есть такие, кто еще подсыпет
К котлетам яду щедрою рукой,
И горя человеческого выпить
Торопится за пёсий упокой!

Не дай нам, бог, с такими повстречаться,
Не дай нам, бог, с такими встать в ряды,
Не дай им, бог, хорошими казаться,
Собаку от таких убереги..........

Здесь бродят псы, доверчивы и тощи,
К прохожим льнут - не отогнать никак!
Хозяева на новую жилплощадь
С собой не взяли кошек и собак.

Продуты ветром черные бараки.
Здесь по ночам, во тьму вперяя взгляд,
Оставленные кошки и собаки
Поодиночке в комнатах сидят:

Еще в углах живет знакомый запах,
Еще надежды дух не истребим,
И вздрагивают головы на лапах -
В коротких снах приходят люди к ним!

Настал сентябрь. В покинутом квартале
Над блеклою листвой кружится сор...
Вдруг резко тормоза заскрежетали
И мальчик с плачем бросился во двор.

И закричал у дома: ЗБорька! Борька!З -
Взъерошен, длинноног и длиннорук.
По лестнице взбежал и плакал горько,
И снова принимался звать! И вдруг

Явился кот, облезлый, драный, грязный,
Сощурился на громкий зов, на свет,
Уже привыкнув к жизни несуразной,
Где дом - не дом, и человека нет.

И мальчик потащил его к машине,
Не чуя ног, не чувствуя земли,
И слезы счастья - самые большие! -
На шерсть кота бесстрастного текли...

А из такси родители смотрели,
Не говоря друг другу ничего,
И их сердца внезапно подобрели,
Постигнув сердце сына своего.

Они, наверно, чувствовали смутно,
Что мир вещей, отнявший столько сил,
Мир суетных забот сиюминутных
Их души постепенно исказил.

Но только... если глупый мальчик плачет,
Целуя в нос несчастного кота,
То это все в конечном счете значит,
Что в мире есть любовь и доброта!

И улыбалась женщина устало,
И муж смотрел растерянно в стекло
На жалкие строения квартала,
Где детство их давным-давно прошло...

Меня глубоко тронула эта история, и до сих пор наворачиваются слёзы на глаза. Среди нас очень мало "Уродливых". И все они, несмотря ни на что, жаждут любви и привязанности. Именно поиск любви и есть главная тема моего рассказа.

Каждый обитатель квартиры, в которой жил и я, знал, насколько Уродливый был уродлив.Это был местный кот. Он любил три вещи: борьбу, поедание объедков и любовь ко всем. Комбинация всего этого+жизнь "без крыши над головой" оставила неизгладимые следы на его теле.

У кота был один глаз, от уха с другой стороны остался лишь кусочек, левая нога была сломана и неправильно срослась, отчего он безудержно хромал. Его хвост давно отсутствовал. И если бы не всё это, то его вполне можно было назвать серым полосатым котом. У любого, посмотревшего хоть раз на него, возникала реакция: "До чего же Уродливый кот!". Детям было категорически запрещено трогать его руками. Взрослые бросали в него камни, поливали его из шланга и пытались прищемить дверью, когда он входил в дом. Уродливый всегда проявлял одну и ту же реакцию: когда его поливали, он покорно мок, пока "людям" не надоедала эта забава. Если в него бросали вещи, он тёрся о ноги, как бы прося прощения. Если он видел детей, то бежал к ним и тёрся головой о их ноги, выпрашивая ласку. Если кто-то брал его на руки, он тут же пытался лизнуть его за ухо и громко мяукал.

Однажды Уродливый попытался подружиться с соседскими собаками. В ответ на это он был ужасно искусан. Я услышал из окна его крики и выбежал на улицу. Когда я приблизился к нему, то застал его почти мёртвым. Он лежал, свернувшись в клубок. Спина, лапы были сильно потрёпаны. След от слезы был виден на его розоватом носу. Пока я нёс его домой, он хрипел и задыхался. Но при этом пытался лизнуть моё ухо. Я прижал его к себе, он повернул ко мне свою голову и замурлыкал. Даже испытывая ужасную боль, кот просил об одном - о капельке привязанности и сострадания. И в тот момент я понял, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого встречал в жизни. Самым любящим и самым красивым. Он даже не пытался оцарапать меня, как бы в отместку за всю его искалеченную жизнь. Он только смотрел мне в глаза и искал в них понимание и любовь.

Уродливый умер на моих руках.Я долго сидел и держал его на коленях. Впоследствии я много размышлял о том, как один несчастный калека смог круто изменить мои представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и беспредельная любовь и красота. Уродливый сообщил мне о сострадании гораздо больше, чем тысяча книг, лекций и разговоров. И я всегда буду ему за это благодарен. У него было искалечено тело, а у меня - душа. Настало и для меня время учиться любить верно и глубоко. Отдавать ближнему своему всё и без остатка.

БОЛЬШИНСТВО ХОЧЕТ БЫТЬ БОГАЧЕ, УСПЕШНЕЕ, ЛЮБИМЕЕ И КРАСИВЕЕ. А Я БУДУ ВСЕГДА СТРЕМИТЬСЯ К ОДНОМУ - БЫТЬ "УРОДЛИВЫМ":"

Я собака гpозная!
Пpавда лопоyхая...
Лапой всё потpогаю,
Hосом всё понюхаю.
Лаю я отважно,
Если что слyчается,
А pычy не стpашно.
Hy... Hе полyчается.
Утpом, днём и вечеpом
Во двоpе гyляю,
Всё, что мной помечено,
Снова помечаю.
С маленькой хозяйкой
Я навеки дpyжен.
Завтpак обожаю,
И обед, и yжин.
И клянyсь сосискою
И мясным бyльоном
Hа собачьей выставке
Станy чемпионом!

Мне без собак не нужен рай.
А с ними рай мне в шалаше
Когда я слышу звонкий лай,
Теплеет сразу на душе.

Всю жизнь собаки были рядом
И не умели предавать.
они прощали умным взглядом.
Все то, что люди не простят.

Когда же встал мне выбор трудный
Собака или муж...сказала, пес...
Он шел со мной по жизни трудной.
Он боль не нес, а ты принес...

Прошелся беззвучно и скромно
Пес молча по комнатам темным:
Улегся в прихожей у двери
Свернулся в калачик укромно:.

Ну кто бы ему объяснил бы,
Простому, лохматому другу,
Для женщин любовь - это счастье
И страсть притупляет разлуку:

Но вот каблучки застучали:
Дверь снова со скрипом открылась:
Хозяйка на корточки села,
И, плача, к стене прислонилась:

<Прости, но нашел я другую.
Решил я с тобой попрощаться.>
Такого услышать не ждала,
Когда подбежала обняться:

Душа разрывается в клочья:
Слезинка бежит за слезою:
Вдруг, мягкое, теплое что то
Ее завладело рукою:

Собака подлезла поближе,
Прижалась к Хозяйке покрепче:
Глазами в глаза заглянула
И уши прижала в надежде:

Погладивши пса по загривку,
Хозяйка в слезах улыбнулась -
<Остались одни мы, лохматый:
Ну как же я вновь обманулась:>

Подумав, собаку прижала,
И так в темноте задремала:
Собака сидела на страже:
Она ведь все понимала:

Как часто кричим мы на близких,
И их забываем во страсти:
А может быть преданность чья то
И есть в жизни главное счастье?

Собаки уходят.
Неслышно, бесследно.
Но тявкнет вдруг что-то
Перед обедом!
И к вечеру нечто потрется о руку,
Зовя как обычно с собой на прогулку.

Вернешься один и замрешь на пороге -
Вот только что нечто потерлось о ноги!
"Я здесь, я с тобой, ну куда же мне деться!" -
Трепещущий бархат лизнет твое сердце...

Под утро увидишь, в сиреневом свете,
Как что-то лохматое спит на паркете.
Откроешь глаза и развеется нечто,
Веселое, светлое, только не вечное...

Уходят собаки как будто нарочно,
Чтоб смог ты увидеть что вечно и прочно.
И нечто чуть грустно, но вдруг улыбнется -
Любовь остается...

quote:

---

Originally posted by звезда2:
очень грустное стихотворение.крепко берет за душу...

---

Да уж....

Кровным туркменам(алабаям)посвящается...
(с другого форума)

С утра он сытый и довольный, Оближет миску и пойдёт.
С угла достанет свою ляльку, И к кошке приставать начнёт.
А в это время у кошары, Щенок плетётся за Арбой. С утра не чуствует он голод, Резвится бабочкой игрой.
Вот первый вышел на прогулку, А рядом крепость как гора.
Хозяину оближет руку, И всё что видит не страшна.
А тот нечайно под копыто, Вдруг залетает как торба.
В ответ он слышит свист и ругань, И в воздухе свистит камча.
А в городе большой ротфейлер, Разинув пасть летит к нему.
Хозяин быстро остановит, Как поезд мчащую гору.
На стоибище щенок гуляет, Он любопытный молодой.
И вот всё ухо раздирает, Вожак собак как конь большой.
Вот первый как модель у стойки, Себя ощупать всем даёт.
Он гордо рысью пробегает, Судья всем титулы даёт.
А вот второй всё у отары, Бестрашно гордо смотрит вдаль.
Понаблюдать свои владения, И дух и мускулы как сталь.
У одного значок и титул, И так из года в год звезда.
Достойно встретит свою старость, И холод голод не страшна.
А тот кто ближе у природы, Года наносят страшный след.
Уйдёт тихонько в непогоде, Хозяин не заметит след.

quote:

---

Originally posted by Li[s]a:

И зверя нет страшней, чем ЧЕЛОВЕК!!!

---

А может быть за то, что ей лишь безразличен
И твой размер груди, да и любой размер...
Насколько ты умен, успешен, симпатичен...
Сантехник ли, актер, иль бомж ты, например...

За то, что без тебя не ест и не играет,
На тапочках в углу свернувшись у двери,
За то, что лишь тебе безмерно доверяет
И кость свою и жизнь: захочешь - на, бери...

Сорвешься на нее, ведь жизнь - такое дело...
Она не зарычит, не вспомнит всех обид.
А смотрит на тебя, как будто пожалела
Тебя, тебе ведь плохо... И сразу все простит...

Несет любимый мяч и лапою толкает,
Мол, не грусти хозяйка, все будет хорошо...
И сразу так смешно - всё это помогает!!!
Теперь-то вам понятно люблю её за что?
* * *

Прошу вас не судить нас строго,
Но я хочу сказать одно -
Что лучше спящего Бульдога -
Нет рядом ночью никого!
* * *

Голодных всех собак не накормить...

Собаки обездолены людьми.
Когда-то кто-то сделал их такими:
Голодных всех собак не накормить-
И мы, стыдясь, опять проходим мимо:
У магазина пес лохматый лег.
Весь отощал. Израненная морда.
От голода почти стоять не мог-
И голову держал совсем нетвердо.
-< Ну что за хамство? Прямо на пути!>
-<Ну что разлегся? Что тебе здесь надо?>
-<Мне с сумкой мимо псины не пройти!>
-<Такому псу с помойкой место рядом!>
И как им объяснить: не в хамстве суть,
И не нарочно лег он на пороге.
Он голоден. А здесь еду несут,
И может, кто-то даст хоть хлеба крохи:
И пес от равнодушия дрожал,
И так жалел, что рассказать нельзя им,
Как с дачи за машиной он бежал,
В которой уезжал его хозяин.
Догнать пытался из последних сил,
Потом упал и заскулил от боли.
Ну а хозяин не затормозил
И пса оставил в бесконечном поле.
И как скитался где-то много дней,
Следы искал, чтобы добраться к дому.
И как пинали с каждым днем больней,
Как стало чувство голода знакомым.
Как объяснить, что лапы не идут,
Свело живот и силы на пределе?
И не из-за упрямства лег он тут,
А просто непослушным стало тело.
И пес лежал, и словно чуда ждал,
Что чье-то сердце не окаменело.
И вдруг случилось. Кто-то хлеба дал,
И пса погладил ласково, несмело.
Пес оробел, но чуть поднял глаза:
Его кормила лет восьми девчонка:
На личике заплаканном - слеза,
Одета модно, две косички, челка:
- <А ну-ка отойди!> - раздался крик.
-< Он грязный, дикий!..> - Пес над хлебом замер.
Как струнка напряглась девчонка вмиг,
И посмотрела взрослыми глазами.
И тихо так, но твердо говорит:
<Сегодня праздник мой. Ему я рада.
Но вас прошу, не надо мне дарить
Велосипед. И ролики не надо.
Без роликов побуду год - пустяк.
И обойдусь я без велосипеда.
А вот собаке без меня никак.
Пожалуйста, возьмем собаку эту...>
И что сказать родителям в ответ?
От слез комок. И боль невыносима.
И папа молча отложил пакет
И в руки взял замученную псину.
Пес растерялся, чуть вильнул хвостом:
Его девчушка нежно обнимала.
Вы спросите, а что же с ним потом?
Все хорошо. Наш пес - везучий малый.

Я вас прошу, останемся людьми:
И сердце закрывать на ключ не надо:
Голодных всех собак не накормить-
Вы накормите ту, что с Вами рядом.

(Ольга Гражданцева)

Борис Заходер.

Памяти моего пса.

Что же это, собачий ты сын?
Где хваленая верность твоя?
Как посмел забежать ты -
Один! -
В отдаленные эти края?
В те края,
Где кончается след.
В те края,
Где зови, не зови -
Ни ответа, ни отзыва нет,
Никому,
Даже нашей любви...
Там,
Откуда,
Дороги назад
Не найти и собачьим чутьем, -
Позабудешь ты намертво, брат,
О хозяине старом своем...
А хозяину - жизнь немила.
Сердце, сволочь, болит и болит...
...Вот такие то, рыжий, дела:
Пес умолк, а хозяин скулит...
Впрочем,
Что же я?
Он как всегда -
Быстроногий,
Бежит впереди.
Боль в груди говорит:
"Не беда.
Ты догонишь его...
Погоди..."

Собачье сердце устроено так:
Полюбило - значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек.

Как полагается, был он рыж,
По лапам оброс бахромой,
Коты и кошки окрестных крыш
Называли его чумой.

Клеенчатый нос рылся в траве,
Вынюхивал влажный грунт;
Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.

Касательно всяких собачьих дел
Совесть была чиста.
Хозяина Джек любил и жалел,
Что нет у него хвоста.

В первый раз на аэродром
Он пришел зимой, в снег.
Хозяин сказал: <Не теперь, потом
Полетишь и ты, Джек!>

Биплан взметнул снежную пыль,
У Джека - ноги врозь:
<Если это автомобиль,
То как же оно поднялось?>

Но тут у Джека замер дух:
Хозяин взмыл над людьми.
Джек сказал: <Одно из двух -
Останься или возьми!>

Но его хозяин все выше лез,
Треща, как стрекоза.
Джек смотрел, и вода небес
Заливала ему глаза.

Люди, не заботясь о псе,
Возились у машин.
Джек думал: <Зачем все,
Если нужен один?>

Прошло бесконечно много лет
(По часам пятнадцать минут),
Сел в снег летучий предмет,
Хозяин был снова тут...

Пришли весною. Воздушный причал
Был бессолнечно-сер.
Хозяин надел шлем и сказал:
<Сядьте и вы, сэр!>

Джек вздохнул, почесал бок,
Сел, облизнулся, и в путь!
Взглянул вниз и больше не смог,-
Такая напала жуть.

<Земля бежит от меня так,
Будто я ее съем.
Люди не крупнее собак,
А собак не видно совсем>.

Хозяин смеется. Джек смущен
И думает: <Я свинья:
Если это может он,
Значит, могу и я>.

После чего спокойнее стал
И, повизгивая слегка,
Только судорожно зевал
И лаял на облака.

Солнце, скрытое до сих пор,
Согрело одно крыло.
Но почему задохнулся мотор?
Но что произошло?

Но почему земля опять
Стала так близка?
Но почему начала дрожать
Кожаная рука?

Ветер свистел, выл, сек
По полным слез глазам.
Хозяин крикнул: <Прыгай, Джек,
Потому что... ты видишь сам!>

Но Джек, припав к нему головой
И сам дрожа весь,
Успел сказать: <Господин мой,
Я останусь здесь...>

На земле уже полумертвый нос
Положил на труп Джек,
И люди сказали: <Был пес,
А умер, как человек>.

1925

И.Эренбургу

Лошади умеют плавать,
Но - не хорошо. Недалеко.

"Глория" - по-русски - значит "Слава",-
Это вам запомнится легко.

Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.

В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лощадей топталась день и ночь.

Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.

Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.

Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.

Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?

Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.

И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.

Но не видно у реки той края,
На исходе лошадиных сил

Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.

Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.

Вот и всё. А всё-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

1915

Вот, 6 часов, звенит будильник
И мне пора уже вставать.
Зовут собаки. Просыпаюсь.
О Боже! Как хочу я спать!

Зачем я ночью в Интернете
Сидела аж до 2х часов?!
Смотрела форумы собачьи,
А сколько посмотрела б снов!

Зато я знаю, что творится
В собачьем мире том большом!
Кто с кем повязан, кто родился,
Кто куда ездил, как прошел!

Встаю, как зомби. Одеваюсь.
Иду скорее к поводкам.
Бегу с собакой на пробежку,
На выставку ведь скоро нам!

Пришли. Кормить собак скорее.
Потом воды им всем налить.
А сколько время??? На работу!!!
Успеть бы хоть чайку попить!

Поесть конечно не успею,
Зайду куда- нибудь в кафе.
И побежала на работу.
Как скучно без собак там мне!!!

А вечером домой скорее!
Беру собаку, еду в парк.
Там соберутся овчаристы!
Там тренируем молодняк!

Домой вернулись и к вольерам!
Убрать у всех, налить воды.
Раздать собакам витамины,
Насыпать вкусненькой еды.

Теперь и я могу покушать!!!
Потом полезу в Интернет.
И окунусь вновь в мир собачий!
Ведь лучше того мира НЕТ!!!
_______________________________

Ни кого не напомнило???

Нэсси, рассказ о ненависти и любви

Сегодня хороший день. Ветер теплый, ласковый - он касается невидимыми пальцами верхушек деревьев, гонит зеленые волны по траве. Две мраморных, утопленных в землю плиты - черная и белая - не отпускают моего взгляда. На одной золотом выбито имя Шаргон, на другой Нэсси.
Здравствуй, Нэсська. Здравствуй, моя верная девочка. Спи спокойно, не бойся ничего. Двенадцать лет назад ты вошла в мою жизнь. И в мое сердце. Смешной пузатый головастик, похожий на белого крысенка, розовоносый и лопоухий несуразный щенок бультерьера. Я и Ира - моя жена - полюбили тебя с первого взгляда. Но не мой сын. Антохе было тогда лет 14 - что можно было ожидать от озлобленного непримиримого подростка, когда его заставляли гулять с собакой? Но я пытался уверить себя, что все хорошо, что у меня самая замечательная и дружная семья на свете.
Однажды я, выгуляв Нэсси, пришел домой и, услышав шум из кухни, распахнул в нее дверь. Антон видимо вернулся из школы совсем недавно и разогревал себе поесть. А дальше произошло что-то страшное - моя Нэссенька, моя добрая девочка, которая никогда не позволяла ни то что огрызнуться - даже в игре зарычать на меня или Иру - молча, даже не оскалившись, прыгнула, целясь моему сыну клыками в горло. И на этом кошмар не закончился: Антон увернулся, клыки со щелчком сомкнулись в воздухе, Нэсси приземлилась на пол, развернулась и с низким, приглушенным рыком снова бросилась на Антона. Слава богу, я оказался быстрее, упал на нее сверху, схватил за ошейник, но она змеей вывернулась из него и снова попыталась укусить моего сына. Я много лет работал с собаками, я знаю КАК собака кусает, и у меня не было сомнений - Нэсси шла убивать. Я закричал на нее, надеясь, что привычка повиноваться ее отрезвит, но тщетно, она лишь скосила на меня бешенный, остекленевший взгляд и снова прыгнула. В последний миг я успел схватить ее за задние лапы, подмять под себя и придавить к полу, сжав руками ее горло. Если вы когда-нибудь боролись с бультерьером, вы знаете, как трудно удержать этот комок упругих мышц, как бьют и царапают их сильные лапы, они как шарик ртути выскальзывают из рук - и Нэсси не была исключением. Схватив ее за горло, я вскочил на ноги и зажал ее своим телом в углу, за холодильником. Но вдруг за моей спиной раздался хриплый от ненависти голос Антона: - Папа, пусти ее!!
Я обернулся - он стоял на другом конце кухни, сжимая в руке большой острый нож для мяса, лицо стянула злобная усмешка.
- Пусти, папа!! Я убью эту тварь!!!
Изловчившись, я приоткрыл дверь и вышвырнул за нее рычащую собаку. Сказать, что я был зол - ничего не сказать, я готов был убить, перед глазами повисла мутная кровавая пелена, руки дрожали от перенапряжения мышц и нервов. Одним движением я выхватил из руки сына и отшвырнул нож, схватил Антона за плечо и со всей силы встряхнул:
- Я хотел бы услышать от тебя, что произошло!!!! Что ты с ней сделал!?
- Это собака, папа!! У нее в мозгах помутилось!!!
- Не ври мне!! Ты ее бил??
- Да не бил я ее! Она вчера с лестницы навернулась, когда мы гулять шли, наверное, решила, что это я виноват!
Он так и не признался мне, что случилось между ним и Нэсси, но с того дня между ними началась война, страшная война, подогреваемая огнем взаимной ненависти. Их нельзя было даже на миг оставить одних, они были одержимы убийством. Но если моего сына сдерживал страх наказания, то для собаки этой преграды не существовало. Тогда я стал надевать на нее намордник, снимая его только когда Антона не было рядом - во время кормежек и прогулок : День за днем, месяц за месяцем - долгие четыре года, полные страха, злобы и ненависти.

Однажды ко мне в гости зашел старый знакомый - увидев Нэсси, он просто онемел от восторга и, зная мои проблемы, начал упрашивать меня продать ее ему. Сначала эта мысль показалась мне кощунственной: продать??? бросить??? предать??? Продать существо, которое беззаветно любит тебя, готово жизнь за тебя отдать, для которого весь мир состоит из двух неравнозначных частей - ТЫ и все остальное: Как об этом можно подумать??? Тогда я с гневом отверг его предложение. Но зерно сомнения упало на благодатную почву. Слишком больно было видеть ненависть в глазах собственного сына, тошно было смотреть в честные глаза Нэсси, покорно сующей после прогулки голову в ненавистный ей намордник: Моя жена тихо плакала по ночам, судорожные сотрясения ее спины и плеч будили во мне беспомощность и злобу: Никто не смог бы обвинить меня в моем решении: Никто.. Кроме меня самого:
Во время очередной прогулки я просто передал поводок в руки сияющего от счастья приятеля, со стыдом отпихнул его руку с деньгами - взял только десятикопеечную монетку на счастье - и как только Нэсська отвлеклась в игре, повернул за угол дома: На повороте я не выдержал и оглянулся: Нэсси прыгала за палочкой, которую держал над головой ее новый хозяин. Ласковое осеннее солнце горело в багряных и золотых листьях, запутавшихся в поникшей зелени травы, бездонно синее небо фарфоровым куполом отражалось в редких зеркальцах луж, только ветер ледяными пальцами пробегающий по лицу и рукам напоминал о приближении холодов. Белое, без единого пятнышка, грациозное тело собаки застывшее в полутора метрах над землей, блики света на перекатывающихся под кожей буграх мускулов, распахнутая пасть с нежно розовым лепестком языка между белоснежных зубов, сияющие жемчужины глаз, глаз которые умели смотреть с лукавством и честностью, нежностью и злобой, любовью и ненавистью:
Такой она запомнилась мне навсегда.

С тех пор прошло пять лет. Многое произошло за эти годы. Ссоры, непонимание, злоба - снежный ком, катившийся к подножию горы. Тогда я совершил саму страшную ошибку в своей жизни - ушел из дома. А когда вернулся, ничего уже нельзя было исправить. Сын связался с плохой компанией, я пытался давить на него, но он лишь мрачно молчал, и во мне поднималась волна ярости, когда я встречал его упрямый презрительный взгляд, но хуже всего было осознание того, что если б я остался, все было бы совсем по-другому:
Однажды я совершенно случайно встретил на улице своего старого знакомого, который забрал у меня Нэсси и напросился к нему в гости повидать ее, рассчитывая, что за такое долгое время она уже подзабыла меня и не будет очень сильно переживать. Квартира, в которую мы зашли, была в ужасном состоянии, мне в нос ударила тошнотворная смесь запахов кислого пота, испортившихся продуктов, нестиранного белья и собачьих экскрементов. Когда я спросил, где Нэсська ее хозяин махнул рукой в сторону кухни. Эпицентр вони находился именно там и вскоре я понял причину. Под грязным, заставленным немытой посудой, кухонным столом, на мокрых, вонючих газетах лежало какое-то жуткое подобие мой очаровательной белоснежной Нэсси. Я почувствовал как желудок мой судорожно сжался и с трудом подавил приступ тошноты, вызванной даже не столь непереносимой вонью сколько ужасом от этого страшного зрелища. Некогда белоснежная, блестящая, шерстинка к шерстинке, шерсть была грязно желтого цвета, кожа туго обтягивала выпирающие из-под иссохших мышц кости, все тело было покрыто жуткими выпуклыми розовыми шрамами, морда и брылья от их изобилия казались полосатыми. Когда я тихо, шепотом, позвал ее по имени, она с явным трудом подняла морду и громко сопя стала нюхать воздух: оба ее глаза были затянуты бледно-зеленой пеленой, по морде, словно слезы, стекали два ручейка слизи. С внутренним содроганием я коснулся ее лба рукой и вздрогнул, когда она тихо заскулила, жадно втягивая носом мой запах. Я попробовал приподнять ее практически невесомое тело подмышки, но она с тихим визгом поджимала лапы, отказываясь наступать на них - оказывается, когти отросли настолько, что загнулись и почти уже вросли в подушечки лап, которые по первый сустав облысели и покрылись жуткими розовыми наростами.
Это было последней каплей. Я подхватил ее на руки, стараясь не вдыхать жуткую вонь гниющий плоти и экскрементов, и вышел в коридор.
- Я забираю ее, - решительно сказал я, стараясь не дать волю своей ярости.
Хозяин Нэсси кинулся на меня с кулаками и воплем, что я у него отбираю последнюю возможность заработать, хотя оба мы прекрасно понимали, что Нэсси никогда уже не выйдет на арену, не будет драться, а его очередная сожительница кинулась звонить в милицию: В тот день мне пришлось уйти.
Удобный момент выдался только через месяц - дома я молчал, чтобы не расстраивать жену, хотя больше всего, конечно, боялся реакции Антона. Но в тот момент я готов был скорее выгнать его из дома, чем оставить Нэсси у этого живодера.
И вот однажды, подгадав время, когда хозяин Нэсси должен был быть на работе я заехал к нему домой. Его сожительница долго и обстоятельно жаловалась мне на жизнь и с явным неудовольствием говорила о его увлечении собачьими боями. Когда я осторожно подвел разговор к тому, чтобы забрать Нэсську назад, она явно приободрилась - собака мешала ей, на лечение нужны были деньги, а главное терпение, сострадание и любовь - а в этой квартире явно была нехватка ВСЕГО этого.
В общем, я дал этой женщине 200 р., взял тихонько поскуливающую от радости и боли Нэсську на руки и ушел. В машине я положил ее на переднее сиденье рядом с собой и всю дорогу гладил ее правой рукой по голове, сплошь покрытой бугорками шрамов. Припарковавшись на стоянке рядом с домом, я подхватил ее опять на руки и вылез из машины. Антон как раз спускался по лестнице со второго этажа. Увидев на моих руках собаку, он замер, глаза его широко раскрылись:
- Папа?.. Кто это?.. Это же: - пораженно прошептал он.
Я только молча кивнул, боясь спугнуть радостное изумление, преобразившее лицо моего сына. А Антон бросился ко мне, прежде чем я успел прореагировать, выхватил Нэсську из моих рук и с восторженным возгласом <Нэсси, Нэссенька, любимая!!!> прижал к груди ее иссохшее тельце. Ледяной ужас сжал когтистой лапой мое сердце, когда я увидел, как прояснили глаза Нэсси, почуявшей Антона, но в следующее мгновенье по лицу моего сына замелькал розовый язык, и радостное скуление песней полилось из груди, которую некогда переполняла ненависть:
Помню, даже рыдания жены не смогли тронуть мое сердце, которое никак не хотело осмыслить и принять эту разительную перемену: отныне Нэсси спала в постели Антона, ночью она будила его и он выносил ее на руках во двор, потому что, не смотря на три операции, она все еще не могла нормально ходить из-за жуткого воспаления. Он мазал ей лапы безумно дорогой противогрибковой мазью, надевал детские носочки, чтобы она не слизала ее, протирал ей глаза чайной заваркой и капал специальные капли, помогал есть, держа на весу миску, чтобы ей не пришлось лишний раз вставать. Нашими общими силами она пошла таки на поправку, правда глаза и грибок на лапах так и не удалось вылечить окончательно. Когда она начала совсем сдавать мы взяли черно-белого щенка бультерьера, и этот маленький комочек ртути снова вернул ей тягу к жизни.
А вот теперь Тошка носится кругами по полю, а я стою на коленях и нежно глажу теплый гранит плиты. Антон погиб три года назад. И ты лишь на год пережила его, дорогая моя белоснежная девочка. И в моей памяти две плиты с выгравированными золотом именами.
И теперь, когда боль уже не так терзает мое сердце, запорошенная снегом времени, я хочу сказать:
- Спасибо вам за этот урок, дорогие мои. За урок милосердия, любви и прощения. Я никогда не забуду вас.

quote:

---

Нэсси, рассказ о ненависти и любви

---

Когда во дворе появился котёнок -
Белей, чем на белом снегу молоко, -
Мы все, от бульдогов до важных болонок,
Немедля утратили сон и покой.

Не смей подходить!.. - завизжала левретка.
Огромный мастиф посулился, что съест.
Свирепый кавказец на верхнюю ветку
Едва за котёнком с разгону не влез.

Не тронь наши миски! - ворчали овчарки. -
Ещё раз увидим - пеняй на себя!;
И даже дворняга в сердцах из-под арки
Брехала, замшелую кость теребя.

Котёнка облаивал пудель весёлый,
Он лаек-охотниц тревожил во сне...
;Я, может, и добрая, - фыркала колли, -
Но лучше, приятель, не суйся ко мне!

Ротвейлер с работы притопал устало:
Всю ночь сторожил в магазине меха.
Котёнка увидев, клыки показал он
И коротко рыкнул: Уйди от греха!

Но тот же ротвейлер на помощь сорвался,
А с ним и последний безродный барбос,
Как только за нашим котёнком погнался
Какой-то чужой невоспитанный пёс!

За пятку схватила обидчика такса,
За шкирку злодея тряхнул азиат:
;А ну, поживей со двора выметайся!
Ты нам тут, любезный, не брат и не сват!

От лая трещали в ушах перепонки,
Врага кобели помножали на нуль,
А колли в углу утешала котёнка,
И шёрстку вылизывал рыжий питбуль...

...Сегодня засыпало снегом дорожки,
Но вы не ленитесь к нам в гости зайти -
Взглянуть на красивую белую кошку,
Что спит у кавказца в мохнатой шерсти.

Она из любой угощается миски,
Собачьих носов не боясь никогда.
А кто зарычит или гавкнет на киску,
Тот живо забудет дорогу сюда!

1. Слепой

Их окружили за деревней,
Когда, спалив её дотла,
Они к спасательным деревьям
Несли разбитые тела.
Душманы лопались от злобы,
Их гневу не было границ,
Парням сломали руки, рёбра,
Глаза им выжгли из глазниц.
Насквозь пропитанные кровью,
От ярости осатанев,
Ребят в заброшенный колодец
Столкнули, как в могильный склеп.
Клонился день в закат кровавый,
Кружило стаей вороньё
Над русскими, что так бесславно
Нашли пристанище своё.
* * *
Четыре трупа из колодца
На третьи сутки извлекли.
Им больше не увидеть солнца,
И неба, и родной земли.
Глаза солдат сухими были.
Чужая дикая страна,
Для многих станешь ты могилой.
Всегда будь проклята, война!
Но что-то вдруг зашевелилось,
И от кровавого комка
Рука живая отделилась,
И пальцы вздрогнули слегка.
* * *
Пятнадцать суток без сознанья,
В глубокой коме, в чёрном сне.
Вся жизнь, весь холод мирозданья -
Над ним, в могильной тишине.
Врачи руками разводили:
Уж сколько дней ни жив, ни мёртв.
Его ведь из кусочков сшили,
А он, смотрите-ка, живёт!
Тянулись долгие недели,
Болели кости, ныли швы,
А он, как будто, в самом деле,
Себя не чувствовал живым.
Ему повязку не снимали,
Но он на ощупь угадал,
Что там, под мокрыми бинтами,
Лишь окровавленный провал.
Что свет дневной и сумрак ночи
Теперь едины для него.
Слепой. Слепой! - какая горечь,
Какая в этом слове боль!
За что? За что он принял муки?
За что он потерял глаза?
И в искалеченные руки
Не может даже ложку взять?
За чьи амбиции крутые,
За принцип дьявольский какой
Платили парни молодые
Такою страшною ценой?
* * *
И вот последняя страница
Его больничного листа.
Теперь он может возвратиться
Домой, в знакомые места.
Неплохо, но ведь мать-старушка
Не инвалида вовсе ждёт.
Надеется, что он, вернувшись,
Семью, детишек заведёт.
Найдёт хорошую работу,
Построит ладный, крепкий дом,
И в нём счастливые заботы
Своим польются чередом.
А он - слепой! И в одночасье
Вся жизнь зачёркнута к чертям.
Какой там дом? Какое счастье?
Какая может быть семья?
Пока привык на ощупь в доме,
Он всю посуду перебил.
Дом стал чужим и незнакомым,
Стал чёрным и враждебным мир.
Слепой замкнулся, стал черствее,
И жалости не принимал.
Часами мог лежать в постели,
Угрюмым, молчаливым стал.
И люди стали сторониться -
С ним рядом было нелегко.
А мать и день и ночь молилась,
Но как до Бога далеко!

2. Щенок

Был день и радостный и яркий
В тот безмятежный месяц май,
Когда воскликнула хозяйка:
- Давай, мамаша, принимай!
И тёплый ласковый комочек
К собачьим сунула соскам.
- Ну, ты даёшь! - на пять-то дочек
И только одного сынка!
Упрёк собакой не был понят -
Она старалась, как могла,
А сколько и какого пола -
Уж это не её дела.
А над Купавною шумели
Такие тёплые ветра,
Задорно травы зеленели,
Сирень неистово цвела.
Росли щенки невероятно,
На "Педигри", как на дрожжах.
Росли их животы и лапы,
И конопушки на ушах.
Кобель был самый конопатый,
И, как подсолнух, золотой.
Был неуклюжий, угловатый,
Тяжелый, будто налитой.
И он совсем не зазнавался,
Хоть был из тех, кто с давних пор
Витиевато назывался
Нерусским словом "лабрадор".
* * *
Дни незаметно пролетели,
И малышам пришла пора
Узнать, что их на самом деле
Работа трудная ждала.
Им предстояли испытанья,
Где ум и смелость шли в зачет,
Здоровье, выдержка, вниманье,
И много прочего ещё.
Собака быть должна спокойной,
Послушной и не лаять зря,
Чтоб выполнить могла достойно
Нелёгкий труд поводыря.
Щенок прошёл успешно тесты,
Внесён в каталог, в протокол,
Закончилось собачье детство,
Подросток стал учеником.
Наука нелегко давалась,
Пёс был подвижен и умён,
Но трудность в том и заключалась,
Что слишком был активен он.
Ему хотелось прыгать, бегать,
А нужно медленно идти,
Ни кошек, ни собак, ни белок
Не замечая по пути.
А воробей, с куста вспорхнувший
Под самым носом - просто жуть!
Ну как же можно равнодушно
Пройти и глазом не моргнуть?
Но был инструктор непреклонен.
Терпенье, ласка, вкусный корм.
И вот уже по доброй воле
Ему послушен лабрадор.
Охотно выполнит команды,
Подаст перчатку, трость найдёт,
И все опасные преграды
Легко и точно обведёт.
Он от работы был в восторге,
И с красным крестиком овал
Носил всегда так важно, гордо,
Как чемпионскую медаль.

3. Встреча

А над Купавною морозец
Свои развесил кружева.
И электрички звонкий голос
Сюда доносится едва.
А по заснеженной дороге
Усталый, недовольный, злой,
Едва передвигая ноги,
Идёт, держась за мать, слепой.
Он был порядком озадачен,
Сомнений много пережил,
Когда в первичке председатель
Им взять собаку предложил.
Мол, будет друг тебе, помощник,
Сходить в аптеку, в магазин.
Глянь на себя - святые мощи,
А ведь спортивный парень был.
Ходить совсем уж разучился,
С людьми общаться перестал.
Слепой подумал и решился,
И заявленье написал.
Два года ждать он согласился,
Но время даром не терял:
Читать по Брайлю научился
И книги все перечитал,
Где о собаках говорилось,
Как их кормить, и как учить,
Ему хотелось, даже снилось
Скорее вызов получить.
И получил, собрал вещички,
Билет на поезд - и вперед!
Москва, вокзалы, электрички,
Шум, суета, кругом народ.
В Купавне - тишина. И только
Слегка поскрипывая, снег.
Деревья шелестят тихонько,
Как будто шепчутся во сне.
Знакомились в просторном зале.
Под тёплым светом фонарей
Ему собаку показали
И рассказали всё о ней.
Он был рассержен поначалу,
Он был сердит и даже зол.
Ещё бы! Он хотел овчарку,
А тут какой-то лабрадор.
С короткой шерстью, лопоухий,
И в довершение всего,
С готовностью подставил брюхо,
Когда погладили его.
Ну как обычная дворняга!
- Меня в посёлке засмеют,
Быть может, он и симпатяга,
Но мне другого пусть дают.
Чтоб дрессирован был, как нужно,
Чтоб выполнял команду "Фас",
Я ведь собаку, не игрушку,
Просил, товарищи, у вас.
Немало сил преподаватель
Потратил, чтобы объяснить:
Не могут злобные собаки
Слепых по улицам водить.
И в магазин, и на работу,
На рынок, или на вокзал,
Что будет лишь одна забота -
Намордник чтобы не снимал.
Чтобы кого-нибудь не цапнул,
За нарушителя приняв,
Не заупрямился внезапно,
Сердитый проявляя нрав.
* * *
И вот незрячий с лабрадором
Идёт в учебный городок,
Обходит ямы и заборы,
Держась за жесткий поводок.
Пёс по команде "вправо", "влево"
Мгновенно изменяет курс.
"Ищи скамейку" - нет проблемы,
"Работа" - что же, потружусь.
Ни шум шоссе, ни гул вокзала
И ни людская толкотня -
Ничто собаке не мешало
Свою работу выполнять.
Дни незаметно пролетели,
Слепой давно забыл свой гнев,
За две учебные недели
Душою к другу прикипев.
Болели мышцы, ныли ноги,
И верно, было от чего,
Зато всё меньше мрачных мыслей
Теперь тревожило его.
А мать светилась счастьем просто,
Ведь прямо на её глазах
Сын стал как будто выше ростом,
Как будто шире стал в плечах.
* * *
Под вечер прибыли в посёлок,
Свой путь закончив непростой,
И ахнул чей-то пострелёнок:
- Смотрите, пёс-то золотой!
Краснел последний луч заката
И сыпал инеем мороз
На щёки бывшего солдата,
Что стали мокрыми от слёз.
Но слёзы не были укором
Тому, кто выстоял в беде
И шёл, доверясь лабрадору,
Навстречу собственной судьбе.

Собак не поминают поименно,
Им не дают наград и орденов,
Но всё же должен помнить мир спасённый,
О подвиге собак со всех дворов!

Услышала я, может не случайно,
Историю, как шёл Великий бой!
Мне рассказал о подвиге отчаянном
Один седой участник битвы той!

Я слушала его и удивлялась,
Не уж-то правду говорит седой старик!?
И на груди его награда красовалась,
Но не хвалился той наградой фронтовик.

Тот бой тяжёлый в памяти остался:
Он не забыл историю о том:,
Как с ними рядом с танками сражался,
Четырёхлапый, храбрый батальон!

- Полуголодные, худющие дворняги,
Глазами умными - всё вглядывались в нас.
А мы на них скорей гранаты надевали,
Им командир уже смертельный дал приказ!

Собакам мы должны быть благодарны!
За то, что были рядом в те года,
Их дружба и шальная солидарность,
Пусть остаются с нами навсегда!

Как мало вы дворняги воевали,
Подбитый танк - и нет в помине вас.
И мы, глотая слёзы, вспоминали,
Собак, что жизни отдали за нас!

Мне трудно говорить о наболевшем,
Я видел этот ужас не во сне!
Э:х! Знали б Вы, что значит танк сгоревший!
Ведь это не прошедший танк к Москве!

Я видел, как собаки воевали,
Я не забуду это никогда!
И дай-то Бог, чтоб люди осознали,
Что это Он им помогал тогда!

Да разве можно позабыть такое!
В неравной схватке жизни не щадя,
Дворняги шли на смерть за нас с тобою!
Такое, люди, забывать нельзя!

Всё говорят, кто прошлое забудет,
Тогда и будущее не увидит Вас!
Задумались бы Вы над этим, люди,
То столько злобы не было бы в нас!
Собак я не любил и ненавидел,
Пока нас не свела судьба в бою!
Прошли года, но, где бы их не видел,
С тех пор склоняю голову свою!

На моем подоконнике кошка
Разговаривает с воробьями.
Я завидую ей немножко,
Отчего - рассудите сами:
Жизнь у кошки вполне беззаботна,
На полу стоит с лакомством миска,
Вот хозяин погладит по шерстке -
И вполне себе счастлива киска.
Помурлыкать, на солнышке греясь,
Лапкой мордочку вымыть до блеска,
Потереться о ноги хозяйки -
Ежедневная цель, хоть ты тресни!
Наигравшись, усталая кошка,
На коленях клубочком свернется,
Где-то там, далеко - непогода,
А у нас - пушистое солнце.

Молодец! Супер!

Стихи из цикла "Волкодав"
Мария Семенова

Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь - улыбнувшихся мне..
... Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

Если жизнь покатилась к дурной полосе
На закате особенно чёрного дня
Я скажу: "Ну и что? А подите вы все!
Лишь бы дома, как прежде, любили меня!"

Если дома хоть кто-то мне искренне рад,
Если с визгом навстречу бросается пёс,
Это будет награда превыше наград,
Что бы прожитый день на хвосте не принёс.

Если кошка, мурлыча, прижмется к душе,
Этот теплый комок - оборона от бед,
И Вселенная сразу начнет хорошеть,
И расстает, исчезнет недоброго след.

Ну а если чей дом - это просто ночлег,
Не согретый биением верных сердец,
Беззащитен на свете такой человек,
Кто не сеет добра - тот ему и не жнец!

Жила - поживала когда-то большая семья.
Настала пора переезда в иные края.

Когда же мешки с барахлом потащили во двор,
У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор.

И <против> и <за> раздавались у них голоса -
Везти или нет им с собою дворового пса.

А тот, чьих зубов опасался бессовестный вор,
Лежал и внимательно слушал людской разговор.

< Я стал им не нужен.: Зачем притворяться живым?>
И больше не поднял с натруженных лап головы.

Спустя поколение снова настал переезд
На поиски более щедрых и солнечных мест.

И бывшие дети решали над грудой мешков
- Везти или нет им с собою своих стариков.

Мария Семенова

quote:

---

Кто не сеет добра - тот ему и не жнец!

---

Когда с работы возвращаюсь я домой -
Меня встречает кошка у порога,
Ей нужно от меня совсем немного -
По гладкой шерстке провести рукой.
В ответ она мурлыкнет благодарно,
Коротким хвостиком приветливо махнет,
Попросится на руки, и мгновенно
Растопит за́ день накопившийся на сердце лёд.

Не важно, что было до и что теперь будет после.
Нам больше, как в детстве, не упереться носами.
Я уверен, мой друг, там самые вкусные кости.
Я уверен мой друг, там руки самые-самые.

Кто-то с тобой бежит по желтому полю. И вам весело.
Кто-то добрый с твоей шеи нежно снимает ошейник.
Ты знаешь, я презираю себя за минуты агрессии.
И прошу прощения. Слышишь. Я прошу прощения.

Впервые за много лет в нашем саду зацвели вишни.
И я заплачу сполна, ведь все возвращается.
Впервые за эти годы ты стал не лишним.
В последний путь, мой друг. Прощай.

Я - СОБАКА.

ibigdan
29 мая, 13:21
Я - собака. Мне 8 лет.
У каждой собаки должны быть мама и папа. Я знал это с самого рождения. Поэтому всегда их ждал.
Я родился там, где живет много собак. Все они - таксы. И я - такса. Когда я был еще щенком, меня, вместе с моими братьями и сестрами поселили к другим щенкам. И там я начал кушать другую еду, не молоко, как раньше, а творог и мясо с перловкой. И тогда я начал постоянно хотеть есть, потому что, когда приносили мясную кашу или творог, приходилось скорее бежать и отпихивать от миски других щенков, чтобы успеть схватить хотя бы кусочек. Я всегда успевал, но всё равно хотел есть. А один щенок никогда не успевал. Его почему-то оттесняли от миски, он падал и отползал в уголок. Тогда приходила женщина и забирала его куда-то, а когда приносила, он был сыт и сразу ложился и засыпал. В этой постоянной борьбе я всегда боялся, что мне не хватит еды.

Мне казалось, что там, откуда приходит женщина, еды много и за нее не нужно драться.
А иногда женщина приходила и говорила мальчику, который за нами ухаживал: <Хотят кобелька черненького посмотреть. Давай этого и: этого>. Щенков уносили, и обратно возвращали только одного.
Я чувствовал, что того, который не вернулся, забирали мама и папа. Поэтому и я ждал, когда меня заберут, и там я никогда не буду хотеть кушать и драться около миски.
Однажды женщина пришла и сказала: <Приехали смотреть рыженького мальчика. Рыжий - один. Давай его сюда. Все равно пора отдавать. Ему полтора месяца уже. Потом труднее будет отдать>.
Она взяла меня на руки, а я затаил дыхание и почему-то испугался. Я вдруг подумал, что она не знает моих маму и папу и отдаст меня совершенно другим людям.
Сердце от страха почти остановилось. Но когда меня вынесли и я увидел, я понял ЭТО - ОНИ!
Мама сидела на стуле, а папа стоял рядом. Я бросился к ним сразу, с радостным визгом, потому что не мог поверить своему счастью. Я узнал их, моих маму и папу! Мама взяла меня на руки, и я понял, что она тоже меня узнала. Она улыбалась и показывала папе, что я помещаюсь у нее на ладони. А папа робко гладил меня по голове и тоже улыбался. Наверное, он был рад за маму и за меня. Потом папа разговаривал с женщиной, а мама держала меня на руках, и мне было тепло и уютно, но я все равно хотел кушать.
Потом мы сели в машину, я прижался к маме, а папа почесал меня за ушком и сказал: <Едем домой> и мы поехали.

Я сейчас лежу, жду, когда с работы придёт мама и думаю о том, как много дней прошло с тех пор, как меня увезли от женщины, а яркая картина того, как я встретился с мамой и папой так и стоит перед глазами.

С тех пор я уже никогда не дрался за еду и никогда не хотел постоянно кушать. Потому что у меня есть своя миска, в ней всегда достаточно еды. Правда, я хочу кушать то, что кушают мама с папой, но мне не разрешают. Только иногда, когда я сильно порошу, мне дают немного мамапапиной еды. Она - вкусная. Намного вкуснее, чем моя. Но папа всегда говорит: <Ты - собака.> И показывает мне на мою миску. И я знаю, что я должен всегда кушать свою еду, а папину - только иногда.
В нашей семье - полный порядок. Мама ходит со мной гулять, а папа играет со мной в футбол дома. Мама стрижёт мне ногти, а папа сильно держит меня, чтобы я не вырвался. Мама дает мне таблетки и делает мне уколы, когда мне плохо и не хочется бегать и играть, а папа крепко держит меня и объясняет, что нужно <полечиться>. В такие моменты мне кажется, что папа предатель, но когда это всё заканчивается, он гладит меня и успокаивает. И всё снова встаёт на свои места.
Когда мама или папа говорят: <Это - моя собака> или <Ты - умная собака>, от слова <собака> я испытываю гордость, потому что собака - это действительно звучит сильно! Я - собака и я знаю своё предназначение. Я никому не позволю нарушить покой моих мамы и папы, потому что я их люблю. Наш огромный парк, где мы гуляем с мамой, не сможет вместить в себя любовь, которую я чувствую к моим маме и папе. Я всегда защищаю их, хоть они, порой, на меня за это ругаются.

Уже скоро с работы придёт мама, и мы пойдем гулять. Я подремлю ещё немного.

Прошлые картины проходят перед моими глазами: <Сколько ему лет?> - спрашивает маму подруга. Мама говорит: <Шесть>. И смеётся и говорит: <Ты представляешь?!> Я не понимаю, почему мама удивляется.

Я - в больнице. Мама плачет. Папа аккуратно держит меня на руках, потому что у меня сильно болит спина. При каждом движении острая боль пронзает всё моё тело, и я кричу. Врач говорит слово <Операция>, и я чувствую, как папа вздрагивает. Мне становится ещё более страшно, потому что папа боится, а значит ему грозит опасность. Но я не могу помочь ему, потому что я не могу двигаться. Мне больно.
Потом мама с папой уходят, а я остаюсь. И больше ничего не помню.

Очнулся только тогда, когда мама с папой снова появились. Мы едем домой. Я хочу лежать и не двигаться. Я не хочу кушать. Меня укладывают на мой диванчик, чтобы я, как сказала мама, выздоравливал. С тех пор прошло уже много дней.

Шум за дверью:Гав! Мама? Нет, это соседи пришли.

Я теперь не могу запрыгивать на стол, чтобы стянуть там что-нибудь вкусненькое. И не могу показать маме <суслика> и пройтись на задних лапах, как раньше, потому что задние лапы у меня не двигаются. Когда я бегаю по квартире за мячиком, мама смеётся и кричит: <Ну ты тюлень!>, а папа бежит схватить мячик быстрее меня. Но я его всегда обгоняю, и ему приходится отнимать у меня мячик. Это очень интересная игра!
Гулять я хожу в специальной коляске. Я в ней лежу, перебираю передними лапами, и она меня слушается - стоп (как я хочу), вперед (снова по моему желанию), с бордюра-на бордюр. Раз-раз! Любую собаку догнать могу! Очень удобно!
Я вообще счастливая собака! Ведь маме с папой могли отдать какого-нибудь другого щенка, а меня - забыть. И не было бы этих восьми лет прогулок, игралок, догонялок, вкусняшек и моего сердца, переполненного любовью к ним, и моего восторга, когда я просто смотрю на них. Вся моя жизнь - это ОНИ. Да, мне очень повезло с моей семьёй.

Ключ поворачивается в двери: Это мама! Несусь навстречу ей, как тогда, в первый день встречи, как ежедневно все эти восемь лет! Пришла! Чмок-чмок! Вкусняшки! Гулять!

Заходит, смеётся: <Ты мой тюлень!>, в руках - как всегда, куча пакетов, ноутбук: Кидает их на пол, чтобы поцеловать меня, одновременно закрывает дверь.
Приговаривает: <Привет-привет. Сейчас мама переоденется, и пойдём гулять. Ты, моя собака хорооошая!>
Всё-таки слово <собака> я люблю даже больше, чем своё имя. Собака - звучит сильно!
Мама звонит по телефону папе: <Да, я пришла, ухожу с собакой, буду около 9-ти. Как раз и ты подойдешь. Всё. Целую. Пока!> Быстро переодевается. Подскакивает к холодильнику, отрезает кусочек колбаски для меня. Мням, как вкусно!

Звонок в дверь. Гав! Не наш звонок, какой-то длинный. Тревожный. Гав!
Мама шикает на меня: <Тихо!> и бежит к двери. Открывает. Я чувствую сильнейшую угрозу, исходящую от открытой двери и понимаю, что там стоит человек. Чужой. Опасный. Мама!

Она падает под весом навалившегося чужого человека. Лай застрял у меня в горле. Злоба заволокла глаза: чужой, опасный человек навалился на мою маму, а она слабо пытается отбиться.

Вперед! Секунда!

Нога. Там есть место, сзади, чуть выше ботинка, куда можно впиться зубами и причинить боль человеку. Да! Пора! Мама - в опасности! Теперь можно кусаться!
Человек закричал, обернулся. Я - вне себя от злобы! Его огромный кулак опускается мне на голову. Красные круги, что-то течет и заливает глаза, вкус крови на языке: Когда-то в молодости я в лесу нашел птенца, вкус был такой-же:

Крик мамы. Человек выпрыгивает за дверь:

Я лежу и смотрю, как поднимается мама, подползает ко мне. Хочется спать:

:Огромная поляна в нашем парке. Я бегу за папой, который уносит мой мячик. Нужно догнать и отобрать. Папа видит что я настигаю его, смеётся и кидает мячик назад. Я подпрыгиваю, ловлю мячик на лету. Теперь его очередь догонять! Бегу назад, он - за мной. Мама кричит: <Какая же ты ловкая собака!> и хватает меня в объятия. Я целую её неистово. Подбегает папа.
Мы счастливы, потому что у нас в семье - полный порядок!
Я знаю свое предназначение. Я - собака.

И кошка, к сыночку прижавшись бочком,
Ласкала шершавым своим язычком.
Негромкую песню ему напевала
И всё целовала его, це-ло-ва-ла :..

А где-то смеялись и плакали люди,
А где-то из страшных палили орудий,
Политики земли делили на части,
И кто-то мечтал о богатстве и власти...

И только в подвале... под старой доской...
Царили гармония...., мир и покой...

Вот обследовав ивовый куст,
Вот ложбинку осоки обнюхал:
"Где ты прячешься, пёстренький трус.
С ненасытно дурманящим духом?

Ты под осень совсем зажирел.
Неохотно встаёшь на крыло.
В след копыта, возможно, присел,
Запах твой ветерком унесло.

Всё равно я тебя отыщу,
Сколько вас уже было за лето?
Стойкой где ты сидишь сообщу,
И хозяин похвалит за это".

Кто в движении целый день?
То не знает слова <лень>?
Кто красивый и смышленый?
По уши в весь мир влюбленный?
Кто же это? Кто же он?
Ну, конечно, - Брабансон!
Целоваться любит в губы,
Не оскалит в жизни зубы!
Ласковый, веселый, смелый
Друг для всех! Смышленый, верный!
Зла не помнит. Верит в чудо.
Он рожден на радость людям!
Маленький комочек счастья,
Не страшны ему ненастья!
Энергичен, позитивен,
Добротой взращен, активен.
Он, как песня! Как шансон,
Славный малый - Брабансон!

Кто избавит Вас от скуки
Заберется к Вам на руки
И прогонит горький сплин?
Ну конечно, абиссин!
Он один везде и всюду
Он поможет мыть посуду,
Чистить зубы, печь пирог
И завязывать шнурок!
От него вам не укрыться -
Он летает словно птица,
По квартире целый день
И топочет, как олень!

Абиссинская порода -
Это истинная шкода!
Сносит все как ураган,
Африканский хулиган!
Но как только грянет буря
И хозяин, брови хмуря,
Страшным тапком погрозит,
Скажет: <Где тот паразит?>
Абик сразу строит глазки
И умильно просит ласки,
И поддать ему шлепка
Не поднимется рука.

Смотрит он влюбленным взглядом
И виляет тощим задом
Так и хочется простить
И вкусняшкой угостить.
Лучше аби нет породы
Это дух живой природы
Он веселый, озорной
Добрый, ласковый, ручной.
Мускулистый, стройный, гибкий
Он глядит на вас с улыбкой...
Знайте он один такой
Абиссин ваш заводной!
Ольга Чех

Как сама неприступная крепость,

Дом стоял за высоким забором.

На заборе угрюмо чернело:

<Осторожно! Злая собака!>

Торопились прохожие мимо

И тревожно на надпись косились.

Приносил почтальон телеграммы,

Уходя, озирался робко.

Из соседнего дома ребенок,

Прибегал сюда. Прячась от мамы,

Пролезал через дырку в заборе

Под словами <:злая собака!>.

Приносил он собаке игрушки.

И они в те игрушки играли.

И друг друга никто не боялся:

Они оба читать не умели.

Илья Резник

Ты знаешь, брат, я друга потерял
А он был для меня всего дороже.
Меня он не ругал, за все прощал
Хоть часто обижал его я все же.
И ты прости меня, мой верный пес
Прости, что вновь завел себе другого,
Разлуки нашей я не перенес
И повторить судьбу решился снова.
Он на тебя ни сколько не похож,
Но в час, когда я в чем-то виноват,
Врезается мне в душу, словно нож,
В его глазах пронзительный твой взгляд.

(автор не известен)

Собака, прибыль приносящая,
Для разведенки не живая,
В глазах застыла боль скорбящая -
Ты просто жила золотая...
На ласку не имеешь права,
Нужна же лишь пока здорова,
И жизнь похожа на отраву,
Когда рожаешь в клетке снова...
А дети - это бизнес просто
И наплевать кто покупает,
Людское сердце под коростой
Бездушия...Да, так бывает...
Любимцы чьи то за окошком,
Здесь, во дворе, играют лая,
А в клетке умирает крошка
Любви и нежности не зная...
Вдруг распахнется резко дверца
Хозяйка в переноску сунет ,
От страха заколотит сердце,
И ветер с жалостью подует
Как бы прощаясь...В кабинете
Глаза закроются собачьи,
Застынут в них мечты о лете,
И с мамой радости щенячьи...

... Время от времени, люди говорят мне: "очнись, ведь это просто собака", или, "это слишком большие деньги за просто собаку". Они не понимают ни пройденное расстояние, ни время или расходы, потраченные на "просто собаку". Некоторые из моментов, которыми я горжусь произошли , когда "просто собака" была рядом. Много времени минуло, а моя единственная компания это "просто собака", но я ни разу не почувствовала от этого себя ущербной. Некоторые из печальных моментов моей жизни были связаны с "просто собакой", но в черные времена нежное прикосновение "просто собаки" давало мне успокоение и мудрость для преодоления дня... "Просто собака" открывает во мне сострадание и терпение, делает меня лучшим человеком. Из-за "просто собаки" я буду тратить время на поиск мокрых и слизских теннисных мячей, совершать долгие прогулки и встречать людей, которые тоже живут "просто собакой". Для меня и таких же людей как я, это не просто <собака>, это воплощение всех надежд и мечтаний о будущем, теплые воспоминания о прошлом, и чистая радость настоящего... (Cathrin Fagerheim)

Не сердись. Вмиг из щенули (Детство - краткий сон)
Вырасту большим, чистюлей и послушным псом.
У тебя прошу немножко для себя совсем -
Каплю ласки, корма ложку, - много я не съем.

С тельцем маленьким щенячьим вырастет к тебе
Нежность, преданность собачья. И любой судьбе
Покорюсь с тобою рядом. Ты - Хозяин мой!!!
Ты мой свет, моя награда, Бог мой и герой.

За тебя, коль доведется, жизнь свою сложу.
Только просьба остается, я ее скажу...
Тихо-тихо, ведь за нею - холод, морок, страх.
Ты услышишь, я надеюсь - все в твоих руках:

Нам идти одной дорогой с нынешнего дня,
Умоляю, ради Бога, НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!!!

Однажды какой-то священнослужитель
(не помню религию, вы подскажите),
Завел себе Зверя, с хвостом и усами
(породу потом угадаете сами).

С короткими лапами, длинный и рыжий
(а что с ним случилось, узнаете ниже).
И Зверь - вот зараза! - сожрал из подвала
(увы, к сожаленью, такое бывало),

Кусочек колбаски сырокопченой
(лежал без присмотра на лавочке оный).
Священнослужитель увидел пропажу
(и наглую морду, довольную даже),

И руки к ножу потянул - вот идейка! -
(священнослужитель готовил индейку),
И зверю кусочек дал жареной птицы.
Ну разве же можно на таксу сердиться?

И тут же тарелочка с творожком,
Игрушечный кот - заглядение прямо!
Испачканный носик, и хвостик - торчком.
И радостный взгляд <А ты - МОЯ мама!>

А вот и прогулка. Деревья, трава,
Собаки, бабочки, лужи, цветы:
Ну как не закружится голова:
<Теперь я счастлив! Мама, а ты?>

<Ты вырос. Хочу, чтоб команды ты понял:
"ко мне", "рядом", "сидеть", "барьер": >
Выполнил все. Гордо голову поднял
И глазом косишь: <Я же умный теперь?>

А вечерами дом, ужин, семья.
И рядом - ты. И в глазах - покой.
<Есть вы у меня, а у вас есть я.
Всем бы собакам жизни такой!>

Так незаметно приблизилась старость.
Знаем уже, где сердце, где почки:
Взгляд виноватый, и в нем усталость:
<Мам, извини за бессонные ночки.>

Мне на работу пора. В коридоре
С грустным взглядом уселся у ног.
<Милый, не плачь! Расставанье - не горе.
Главное, чтоб ты дождался, сынок.>

Дверь открываю. Лежишь на пороге.
Складки на лбу распрямились упрямом.
И взгляд уходящий: светлый и долгий:
<Ведь я - молодец? Я дождался, мама!>

Это было давно,
Да запомнилось людям навек.
Жил в деревне лесной
Старый дед с бородою как снег.
Кособочился тын
Пустоватого дома вокруг:
Рано умерли сын и невестка,
Но радовал внук.
Для него и трудил себя дед,
На печи не лежал,
На охоту ходил
И хорошую лайку держал.
Внук любил наблюдать,
Как возились щенки во дворе:
Чисто рыжие - в мать
И в породу её матерей.
Но однажды, когда
По-весеннему капало с крыш,
Вот ещё ерунда!-
Родился чёрно-пегий малыш.
"Знать породе конец!-
Молвил дед. - Утоплю поутру..."
Тут взмолился малец:
"Я себе его, дед, заберу!
Пусть побудет пока,
Пусть со всеми сосёт молоко..."
Но пронять старика
Оказалось не так-то легко.
Вот рассвет заалел...
Снились внуку охота и лес,
Дед ушанку надел
И в тяжёлые валенки влез.
Снился внуку привал
И пятнистая шёрстка дружка...
Дед за шиворот взял
И в котомку упрятал щенка.
"Ишь, собрался куда!
Это с пегим-то, слыхана речь!
Что щенок? Ерунда!
Наше дело породу беречь.
Ну, поплачет чуток,
А назавтра забудет о чём..."
... И скулящий мешок
Канул в воду, покинув плечо...
"Вот и ладно..." Хотел возвращаться
Он в избу свою,
Тут внучок подоспел -
И с разбега - бултых в полынью!
"Что ты делаешь, дед!
Я же с ним на охоту хотел..."
Внук двенадцати лет
Удался не по возрасту смел.
Только ахнул старик...
Не успел даже прянуть вперёд,
А течение вмиг
Утянуло мальчонку под лёд.
Разбежались круги
В равнодушной холодной воде...
Вот такие торги
И такая цена ерунде.
Без хозяина двор,
Догнивает обрушенный кров...
...А в деревне с тех пор
Никогда не топили щенков.

Я тебя никому не отдам" -
Замерзающий плакал котёнок,
Умудрённый не по годам,
Рыл он снег серебристый под клёном.

Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен.

Я сейчас закопаю нас в снег -
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошёл человек
В зимней куртке и в пуховой шапке.

А потом всё опять расцветёт,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймёт,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
И что в кровь исцарапаны ноги.
Я не выдохся - просто устал.
Ничего. Да помогут нам боги.

Нет, серьёзно! Я слышал о них!
Есть такие, кошачьи, боги,
Даже ветер в долине утих -
Слушал сказ малыша у дороги.

А котёнок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете.
Он, безумец, ещё и не знал,
Что остался один на планете.

Рядом с ним на седом полотне
Ещё теплое тельце лежало,
А из глаз по мохнатой щеке
Золотая слезинка бежала.

Ты, малыш, перестань копать,
Всё равно ей уже не поможешь.
Будет лучше тебе поспать -
О неё погреться ты сможешь.

Но котёнок не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам,
И упрямо в могилу твердит:
"Я тебя никому не отдам!"

Время - заполночь, люди все спят,
Находясь в поддельном раю.
У котёнка глазки блестят -
Он закончил работу свою.

Тихо-тихо ступая на снег,
Подошёл он, где трупик лежал,
И почти что как человек,
Он на ушко ей прошептал:

"Моя милая, здесь я, с тобой,
Я тебя никому не отдам!
Я у клёна под снежной горой
Нам постельку построил, мам..."

Он туда перенёс её,
А потом закопался сам.
Колыбельную пел мороз,
Но её не услышать нам.

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живёт,
Забывая про беды свои,
Только верность в крови несёт.

Он - безумец: в холодном снегу
Он за ближнего душу отдал.
До конца повторял он в бреду:
"Я тебя никому не отдам

Его никто вокруг не замечал,
А если и заметил, то ворчал,
А мог еще и палкой замахнуться.
Он убегал, когда мог увернуться.

Он с грустью думал:"Я такой урод.
Ну кто такого жить к себе возьмет".
Так шел он, шел по краешку дороги.
И вдруг перед собой увидел ноги.

Огромные такие две ноги,
Обутые в большие сапоги.
В смертельном страхе он закрыл глаза,
А человек нагнулся и сказал:

"Красавец-то, какой! А ухо! Взгляд!
Пойдешь со мной? Я буду очень рад.
Принцессу и дворец не обещаю,
А молочком с сосиской угощаю".

Нагнулся, протянул к нему ладошку.
Он первый раз держал в ладошках кошку.
Взглянул на небо, думал, дождь закапал.
А это кот в руках от счастья плакал.

...Одноклассники (С)