Маратыч, привет!

Внимательно посмотри это видео. http://www.youtube.com/watch?f...d&v=dfLEBOgW_N0 Очень внимательно, прошу тебя.
Это и есть русский народ, Маратыч. Тот самый, который есть единственный хозяин земли Русской, который живет на этой земле, работает на ее благо, учится, влюбляется, женится, рожает и который, ты не поверишь, еще не потерял способности драться за свою страну и будущее своих детей. "Это наша земля"(с)

Ты ведь помнишь, Маратыч, как совсем недавно недалеко от тех самых мест, что на видео, тебе уже плюнули в твое одухотворенное актуальным искусством лицо, помнишь? Так вот, Маратыч... Юг России, казачий наш Юг - это наглядный тебе пример того, что такое русский народ, что ему нравится, что ему дорого и КАК ОН ХОЧЕТ ЖИТЬ.

Не оскорбляй его, Маратыч, не провоцируй его, не плюй на его святыни.
Не лезь ты к нему со своими балаклавами и выставками. Пойми - не нужно ему, простому русскому народу, твоего права художника на самовыражение. Не нужно. Он другой жизнью живет, другими ценностями, другими идеалами.
Пусть он плох, пусть он неказист на твой взгляд, говорит нескладно и не образован по-европейски как твои креативные друзья-художники и продвинутые политтехнологи. Но он таков, какой есть. И он хочет жить своей жизнью, Маратыч.

А если у тебя так уж свербит в одном месте и хочется самовыразиться, что нету никакой мОчи терпеть, то нарисуй ты красных человечков на заднице у Кати Деготь и будет тебе счастье и полное творческое самоудовлетворение. Будет тебе самое что ни на есть актуальное искусство.

Не доводи до греха, Маратыч.
Потом же сам будешь в эмигрантской прессе расписывать ужасы погромов современного искусства.
Оно тебе надо?

quote:

---

Originally posted by Anri I:
http://arguendi.livejournal.com/92019.html

Маратыч, привет!
это наглядный тебе пример того, что такое русский народ, что ему нравится, что ему дорого и КАК ОН ХОЧЕТ ЖИТЬ.

Не оскорбляй его, Маратыч, не провоцируй его. Пойми - не нужно ему, простому русскому народу, твоего права художника на самовыражение. Не нужно. Он другой жизнью живет, другими ценностями, другими идеалами.

---

quote:

---

Originally posted by Anri I:
Пусть он плох, пусть он неказист на твой взгляд, говорит нескладно и не образован по-европейски . Но он таков, какой есть. И он хочет жить своей жизнью, Маратыч.

---

quote:

---

Originally posted by Finist:
это не то чем надо гордица и о чём надо писать с таким сермяжным пафосом.

---

Все зависит от того гордишся ли ты своей страной, историей и народом.

quote:

---

Originally posted by Anri I:
Пусть он плох и не образован по-европейски.

---

quote:

---

Originally posted by Finist:
чем призывает гардица автор письма? темнотой и мракобесием?

---

Повторяю: все зависит от того гордишся ли ты своей страной, историей и народом.
Если не гордишся, так и не поймешь письма.

Даже дядюшка Зюганов созрел сказать то как есть, не прыгая по лагерям запутина/противпутина
<Для верующих православных людей это была пощёчина. А таких людей в России абсолютное большинство. Я согласен с тем, что сам по себе судебный процесс усугубил ситуацию. Он используется как многоходовка в борьбе против духовной основы России>
http://kprf-saratov.ru/2012/08...m-i-roditelyam/

quote:

---

Originally posted by Anri I:
Для верующих православных людей это была пощёчина.

---

quote:

---

Originally posted by Anri I:
А таких людей в России абсолютное большинство.

---

и главная ашипка автора - ставить знак равенства между дурами пуськами и современным искусством.
прошмандовки к искусству никакого отношения не имеют. чтобы там не плели искусствоведы, которым суют микрофоны в пасть.

quote:

---

Originally posted by Finist:
не согласен. не большинство. большинству на религию начхать.
но тем не менее и для них этот поступок неприемлем. не оправдан ни какими протестными целями.

и главная ашипка автора - ставить знак равенства между дурами пуськами и современным искусством.
прошмандовки к искусству никакого отношения не имеют. чтобы там не плели искусствоведы, которым суют микрофоны в пасть.

---

Ездит Гельман по РФ, открывает экспозиции современного искусства, его экспозиции весьма оригинальны с точки зрения искусства. Но в них он часто оскорбительно отображает православные или советские ценности.

Где та грань разделяющая искусство и попытки выделиться или разыграть политические бонусы?

quote:

---

Originally posted by Anri I:

Ездит Гельман по РФ, открывает экспозиции современного искусства, его экспозиции весьма оригинальны с точки зрения искусства. Но в них он часто оскорбительно отображает православные или советские ценности.

---

quote:

---

Originally posted by Anri I:

Ездит Гельман по РФ, открывает экспозиции современного искусства

---

quote:

---

Originally posted by Avida Dollars:

а вы бы что делали, если б вам сопляным смарчком прям в харю?

---

Посмотрим, подумаем, к этому клоуну благосклонен наш градоначальник, потому прогрессивное искусство и до нас не ровен час доберется.

quote:

---

Originally posted by Anri I:
Неважно как церковники на это смотрят, главное как народ это видит

---

quote:

---

Originally posted by Finist:
когнитивный диссонанс?
давайте не будем равняца на самую мракобесную часть паствы.

---

Вот тут и ошибка на которой строится стратегия тех кто это все устроил. Церковь и её служители не являются идеалом веры, Гундяев влез в политику, поддержал Путина (и кстати не поддержал болотную когда его просили) вот и огребает от креативного класса и запада.
Будет церковь чиста (не лезла бы в политику, не занималась бизнесом) проблем не будет, но отношение народа к святыням и вере из-за косяков церковников должна быть непоколебима и неизменна.

Кстати на счет искусства, Гельман считает выкрутасы блядей искусстом, он ответил на эхо мацы на это письмо:

"Тут мне угрожают вооруженными попами

Мозгов у людей нет. Дело не в том, что по моему инцидент в Краснодаре показал, что я не особо боюсь. И не в том, что сколько существует мой ЖЖ столько я слышу угрозы от мракобесов. Удивительно другое:

Именно сейчас, когда девочки из Пусси Рает показали как артисты побеждают тупую силу государства, со всеми ее полициями, прокуратурами, тюрьмами, именно сейчас они снова в качестве аргумента демонстрируют готовность к насилию.

Так и не поняли в чем сила в современном обществе.

Что все это ряженное, готовое бить и убивать мракобесие слабее в тысячу раз пронзительного художественного жеста."

quote:

---

Originally posted by Anri I:
Гундяев влез в политику

---

quote:

---

Originally posted by Anri I:
Именно сейчас, когда девочки из Пусси Рает показали как артисты побеждают тупую силу государства, со всеми ее полициями, прокуратурами, тюрьмами, именно сейчас они снова в качестве аргумента демонстрируют готовность к насилию.

Так и не поняли в чем сила в современном обществе.

Что все это ряженное, готовое бить и убивать мракобесие слабее в тысячу раз пронзительного "

---

quote:

---

Originally posted by Anri I:

Ездит Гельман по РФ, открывает экспозиции современного искусства, его экспозиции весьма оригинальны с точки зрения искусства. Но в них он часто оскорбительно отображает православные или советские ценности.

---

quote:

---

плиз, привидите пример из всемирной истории чтобы религия была вне политики?
например, ради победы в борьбе за власть с законными наследниками святослава вован красное солнце заручился поддержкой киевских богатых буратин (торговой олигархии), которые "по случайности" оказались сторонниками одной из религий. кстати, до этого вовка принимал стороны и других религий. но те помогли слабо.
зато при этой он стал не выборным вождём как было ранее, а божьим избранником..
могу напомнить, что и филарет романов, работая патриархом рпц, поспособствовал избранию своего сына мишутки московским царём...

---

Это не те примеры, у нас светское государство, это определяет некоторые рамки влияния церкви, понимаешь?
С другой стороны, Охлобыстину церковь запрещает заниматься политикой.

quote:

---

Originally posted by Finist:

плиз, привидите пример из всемирной истории чтобы религия была вне политики?
например, ради победы в борьбе за власть с законными наследниками святослава вован красное солнце заручился поддержкой киевских богатых буратин (торговой олигархии), которые "по случайности" оказались сторонниками одной из религий. кстати, до этого вовка принимал стороны и других религий. но те помогли слабо.
зато при этой он стал не выборным вождём как было ранее, а божьим избранником..
могу напомнить, что и филарет романов, работая патриархом рпц, поспособствовал избранию своего сына мишутки московским царём...

---

притянуто за уши, тут действуют более другие мотивы, а не религиозные. неспраста император всея руси переливал колокола на пушки, а турецкие султаны были вынуждены каленым железом разгонять своих, не в меру ретивых служителей культа и их вооруженный отряд, а англицкие манархи, были примеры и во франции. кароче - всякая политика, основанная на замарочках служителей культа, пагубна для народа и государства и нет примеров обратного)))

quote:

---

Originally posted by Finist:
плиз, привидите пример из всемирной истории чтобы религия была вне политики?
например, ради победы в борьбе за власть с законными наследниками святослава вован красное солнце заручился поддержкой киевских богатых буратин (торговой олигархии), которые "по случайности" оказались сторонниками одной из религий. кстати, до этого вовка принимал стороны и других религий. но те помогли слабо.
зато при этой он стал не выборным вождём как было ранее, а божьим избранником..
могу напомнить, что и филарет романов, работая патриархом рпц, поспособствовал избранию своего сына мишутки московским царём...

---

Религия всегда лезла в политику, где-то больше где-то меньше, но всегда надо знать меру. До 1917 году церковь имела огромные вливания из бюджета страны вплоть до денежного содержания храмов и служителей церкви. А где деньги там потеря духовности и как следсвие поддержки населения. К 17 году поддержка упала настолько, что стало возможным смещение царя, развал империи, революция и уничтожение религии как таковой.

quote:

---

Originally posted by Anri I:
к этому благосклонен наш градоначальник, потому прогрессивное искусство и до нас не ровен час доберется.

---

более полный обзор - https://izhevsk.ru/forummessage/50/3097713.html

quote:

---

Сичас нарисую и помну для большей ценности. Художественной.

---

quote:

---

Originally posted by ssv69:
Сичас нарисую и помну .

---

quote:

---

Originally posted by ssv69:
для большей ценности. Художественной.

---

quote:

---

Originally posted by Finist:

гастинчик от Гельмана

---

Ну моё мнение о всяких гельманах тутошняя публика знает. Но ведь есть в расее, точнее было ещё недавно искусство, не орущее, что оно искусство, в отличие от дегенератов. Вот пример:

Резьба по дереву.

quote:

---

Originally posted by oe229614:
Но ведь есть в расее, точнее было ещё недавно искусство, не орущее, что оно искусство

---

quote:

---

Originally posted by Finist:

ое сваей картинкой подтверждает свою дремучую замшелость

---

Посмотрим, что скажет тутошняя публика.

quote:

---

Originally posted by Finist:

не знает БИ - 2

---

Да ведь кроме БИ-2, о которых никто не вспомнит, в том числе Finist, через несколько лет, в искусстве есть имена и произведения, пережившие своих создателей. Зачем мне знать однодневок, имя им легион?

quote:

---

Originally posted by Finist:

у вас обои пошлые

---

А ещё у меня зубы выпали и хрен отсох......

quote:

---

Originally posted by oe229614:
БИ-2, о которых никто не вспомнит через несколько лет

---

quote:

---

Originally posted by Finist:

как ты отстал от жизни

---

Больше того. Теперешнюю жизнь с её "ценностями", с "искусством" и "культурой" мне нинахрен не надо. Мне противно теперешнее образование, то, что называют здравоохранением, противен теперешний режим.

Это называется отстал? Вроде бы раньше это называлось неприятием, на худой конец - консерватизмом.

quote:

---

Originally posted by oe229614:
Теперешнюю жизнь с её "ценностями", с "искусством" и "культурой" мне нинахрен не надо.

---

quote:

---

Originally posted by oe229614:
А ещё у меня хрен отсох......

---

Допускаю с учётом цитаты из "Вечного тупика" Галковского (московский андерграунд)

http://www.samisdat.com/3/311-328.htm
328

Примечание к N321
"Может быть, моё ночное семя оплодотворит твою пустыню." (Э.Багрицкий)

Как у арабских нефтяных шейхов, среди победившего доблестного еврейства пошла мода на белых любовниц "из бывших". Многие и женились. Потомки от этих браков - единственная выжившая внутри страны часть русской элиты. С другой стороны, среди евреек началась тогда целая кампания по приобретению выгодных мужей из русских - либо "спецов", либо малограмотных активистов низшего звена с героической перспективной биографией. Мужей учили читать и писать, перевозили к еврейской родне в центральные города, устраивали на руководящие должности. Отсюда в значительной степени возникла позднее тема "жён-евреек".
Дети от таких смешанных браков составляют основу новой элиты. Однако "самотёком" на периферии выросла элита в этническом отношении русская, но гораздо менее культурная. Это, так сказать, русская местечковая культура. Ситуация злорадно обернулась.
Конечно, вчерашним выходцам из деревень трудно конкурировать с детьми и внуками крупных партработников, военных, инженеров, учёных, художников, писателей и музыкантов. Впрочем, и та и другая часть элиты дефективна. В результате социальной и расовой катастрофы порождено гротескное поколение. Ну что это такое: Эвальд Ильенков, Ричард Косолапов, Лен Карпинский, Рой/Жорес Медведев, Энгельс Чудинов, Рэм Хохлов... Химеры какие-то. Интересно было бы описать быт этих людей, их нелепое мировоззрение. Саморазоблачение Александра Зиновьева приоткрыло тут занавес. (343)
Еврейство же, сохранившее себя именно как евреев, сохранило и прямую связь с еврейским областничеством начала века. Они прямые потомки Бабеля, Мандельштама, Пастернака и т.д. Современные русские - это потомки Пушкина, Достоевского и Толстого, но не по прямой, а по боковой линии. Поэтому евреи, конечно, сейчас наиболее развитый и элитарный слой населения (351).

Конец цитаты.

Противопоставление Гельмана и Александрова из Малой Пурги не из этой ли оперы?

quote:

---

Finist: "у каждого свои рамки понимания что такое искусство".
Допускаю с учётом цитаты из "Вечного тупика" Галковского (московский андерграунд)

http://www.samisdat.com/3/311-328.htm
328

---

quote:

---

Originally posted by Снеговой:

Какой же ти дурак..

---

Сцукаблянах ничего не попутал? Вроде бы это не его тема, не его стихия? Или уж он в любой дыре затычка? И в искусстве охота оставить след? Или это его Галковский зацепил? Ну так на Галковского бы и плевался. Слабо? Ну я так и подумал.

quote:

---

ОЕ...:Сцукаблянах ничего не попутал?

---

quote:

---

Какой же ти дурак,Ой-

---

quote:

---

Originally posted by Volodya60:

Какой же ти дурак,Ой-

---

А не пойти ли вам на пару с Сцукойблянахом на ....? Уж больно вы оба самоуверенны в своих, вполне дурацких, заключениях.

По теме.

http://dugward.ru/library/roza...a_jivopisi.html

Демократизация живописи. Розанов В.В.
:::::..
Нельзя изображать, не любя изображаемого; нельзя захотеть срисовать, уже предварительно не залюбовавшись срисовываемым. Живопись поэтому есть, вероятно, самое любящее из искусств, и притом любящее не субъективной, нервной, таящейся любовью, как к этому способна музыка, но успокоенной, ясной, созерцательной. Всякий художник есть созерцатель; он не хочет переделать предмет, разбить его форму и дать ему другую. Акт насильственности так присущий композитору, по существу своему всегда реформатору, отсутствует вовсе у живописца, по существу своему консерватора, который уже самым существом своего любующего созерцания утверждает вещь, хочет утвердить ее истину и всегда закрепляет ее образ.
Но вот здесь - маленькая опасность "демократии". Народ никогда не должен быть vulgus [толпа, чернь (лат.)], и "народное" не должно состоять в опошлении. Сохраняй и закрепляй образ, но позади его станови свет души своей, особенной, уединенной души - души именно художника, который ведь отличен же от других людей, несет на себе печать особенного избрания. Сохраняй образ, извне взятый, но своей бессмертной душой в его чертах просвечивай: особенной любовью своей, углом своего созерцания, точками, на которых остановилось твое внимание. Олеограф - тот всё срисовывает; художник избирает. И хоть он гораздо более натуралист, т.е. точнее воспроизводит природу, чем олеограф, но он вместе и идеалист, ибо в самой природе мимо одного проходит с опущенной кистью и при взгляде на другое играет душой, начинает рисовать. Этим он учит. Учит, не ломая, не переделывая, даже не увлекая к новому, как это делает невольно для себя композитор, но только через простое забвение, простым актом, что он не залюбовался, не остановился, не закрепил. Вот метод учения, нежный до религиозности, который находится в руках живописца, присущ живописи. Его не следует забывать, и особенно не следует забывать, идя с искусством своим в народ.
:::::::::..

quote:

---

По теме.

http://dugward.ru/library/roza...a_jivopisi.html

Демократизация живописи. Розанов В.В.

---

Продолжу мисль,бля...
"... Таким образом, повторяем, для очень широких слоев читающего общества имя г. К. Леонтьева год тому назад могло показаться новым. И тем сильнее и ярче становилось впечатление, которое производил ряд его критических статей, посвященных писателю, на котором так ясно лежит печать высшего избранничества. Как ни много об этом писателе передумано, каждый, кто хочет к сказанному прибавить еще слово, невольно возбуждает к себе теперь внимание всех. Все с таким напряжением следят за развитием его душевной истории. Усилия, которые делаются многими для того, чтобы набросить покров на эту историю, хотя исходят из высоких и чистых побуждений, производят невольное впечатление во всех, кто ясно понимает, где мы и куда идем. В них видно опасение за какую-то святыню, за что-то вековечное и незыблемое, что будто бы может пошатнуть этот человек, и не видно сознания, как в действительности далека от нас эта святыня, как давно и беспредельно отошли мы от всяких незыблемых основ. Мы не с ними, не на безопасном материке, - мы, как и многие уже поколения, уносимся в мутном потоке все далее и далее, бессильные ухватиться за что-нибудь прочное своим колеблющимся сердцем и слабым умом. И если среди нас, одинаково чувствующих свою беду и одинаково бессильных бороться с нею, находится человек, который пытается это сделать, - мы должны бы этому только радоваться. Вовсе не стремление к чему-нибудь дурному, но именно полное сознание невозможности для человека жить без какой-нибудь святыни, без вековечных основ в своей душе - заставляет нас с величайшим ожиданием смотреть на писателя, который из всех один, как мощный конь, бьет и обрывает берег, усиливаясь на него выйти.
В отношении к человеку такой силы и такого значения мы всегда ожидаем встретить критику подчиненную, - и, однако, достаточно было прочесть немного страниц в статье г. Леонтьева, чтобы понять, что здесь оцениваемая сила столкнулась с неменьшею оценивающею. Писатель, так мало известный, что мы могли бы его счесть молодым, в словах, несколько разбросанных и, однако, убедительных в каждом своем изгибе, входит в безграничный лабиринт художественного творчества нашего романиста и именно в том, в чем он казался нам всесилен, в искусстве созидания, прямо указывает недостатки, которые ему больно видеть. Страстная любовь к избранному писателю сквозит через эти упреки, и мы почти не удивляемся, видя, как далее он приводит на память целые места из него, без особенной боязни ошибиться хоть в одном слове. Мы начинаем сомневаться только в молодости критика, мы угадываем в нем человека, который хоть впервые заговорил о романисте, о котором уже давно говорят все, кто может хоть что-нибудь сказать, - однако, очевидно, сжился с миром его художественного творчества и наконец через много-много лет, как будто пресытившись им, теперь отрывается от красоты, так долго и безмолвно созерцаемой, и, отрываясь, высказывает, почему это он делает. Почти невозможно не согласиться с его взглядом на Холстого, как на последнего и высшего выразителя своеобразного цикла нашей литературы, после которого ей предстоит или повторяться и падать в пределах того же внешнего стиля и внутреннего настроения, или выходить на новые пути художественного творчества, искать сил к иным духовным созерцаниям, чем какие господствовали последние сорок лет, и находить иные приемы, чтобы их выразить. И в самом деле, всех поражающее отсутствие новых дарований, уже давно замечаемое в этой сфере, есть верный симптом того, что мы живем в промежуточную эпоху среди двух литературных настроений, из которых одно уже замирает, а другое еще не имеет силы родиться. Редкое знакомство г. Леонтьева с литературами разных народов и притом в очень различные периоды их развития, без сомнения, помогло ему, выйдя из интересов и пристрастий своего дня, подняться над целым ее циклом и, поняв его отличительные черты, понять вместе и то, что в их пределах все возможное уже достигнуто, и нечего ожидать еще чего-нибудь лучшего. А по самой природе своей человеческий дух, раз в каком-нибудь направлении достигнув предела, за который ему не дано переступить, избирает новые направления, в которых он может двигаться, т. е. жить.
С большим мастерством, сравнивая два главных романа гр. Л.Толстого, г, Леонтьев находит художественные недостатки в "Войне и мире", которые в "Анне Карениной" окончательно исчезают. Таким образом, именно этот роман является окончательным и высшим выражением того направления нашей литературы, которое получило, не совсем правильно, название "натурального". Отражение человеческой жизни в нем становится действительно безупречным, и эта безупречность настолько велика, что изучение людей и их отношений в самой жизни или рассматривание всего этого в отражении зеркально-чистого художественного произведения становится уже одинаково и равноценно. Это - действительно апогей натуралистического развития, достигнув которого, в тех же пределах, художество уже не имеет более целей, теряет их. В частности, эта безупречность достигнута тем, что и психический анализ, и скульптурность внешнего изображения в этом романе уже лишены и тех недостатков, которые еще есть в "Войне и мире" и которых было гораздо более в других, ранее написанных очерках и рассказах нашего романиста.
Понимание человеческой души есть необходимое условие для понимания человеческой жизни, и вот почему в цикле нашей литературы, имевшем задачею воспроизвести последнюю, первый занял центральное положение. Этот анализ, недостаточно проникающий у Гончарова, узкий в своем применении у Тургенева, искаженный и болезненный у Достоевского, только у гр. Л. Толстого вырос во всю полноту свою, двигаясь во всех направлениях, повсюду нормальный и достигающий везде той глубины, дальше которой для художника предстоит уже не изображение, но придумывание и фантазирование. Ему, как справедливо замечает г. Леонтьев, одинаково доступен внутренний мир мужчины и женщины*, человека, не вышедшего из первобытной наивности** и высокоразвитого***, старика и ребенка****. В возрасте, в поле, в степени образования и в уклоне характеров разные писатели встречали грани, за которыми они видели лишь положения и движения, - и только для одного гр. Толстого как будто не существует этих граней, и каков бы ни был человек, где бы он ни находился и чту бы ни делал, - он был ему понятен с внутренней стороны своей жизни. В одном только, в национальности, он встречает некоторое препятствие для своего анализа, чрез которое не знаем, может ли, но, очевидно, не хочет***** переступить. Зато его анализ и хочет, и может переступать даже границы, положенные для человеческого понимания формами человеческой же психической жизни: он без труда, на некоторые моменты, спускается и в животный мир, с его чуть брезжащими зачатками душевных состояний (например, в сценах охоты).
______________________
* В противоположность Достоевскому, который вовсе не знал и никогда не пытался изображать внутренние движения женщины; отсюда все женские характеры у него - бледные тени, которые действуют, но не живут около изображаемых им мужских характеров. См., например, ряд женских фигур в "Идиоте".
** Сюда принадлежит, например, удивительный тип старика Алпатыча, с его поездкою в Смоленск (в "Войне и мире").
*** Психический мир этого последнего служит предметом постоянного анализа у Тургенева; напротив, механизм внутренних движений у людей непосредственных этому художнику недоступен.
**** Сережа Каренин.
***** Судя по типам двух гувернеров, немца и француза, в "Детстве и отрочестве", скорее можно думать, что не хочет. По поводу психического анализа иноплеменных людей у гр. Л. Толстого, вообще, можно заметить, что он собирателен, тогда как, касаясь русских, он индивидуален. В изображении французов или немцев мы не видим у него лица, но только племя, народ, представленный в собирательных чертах своих чрез одно лицо; напротив, в изображении русских это собирательное есть, но оно рассеяно, как и должно, по бесчисленным фигурам его произведений, совершенно теряясь, в каждой из них, за чертами личными.

В этом анализе, столь всесильном по сферам изображаемым, г. Леонтьев находит исчезающие недостатки в "Войне и мире", которые в "Анне Карениной" пропадают окончательно. Он справедливо указывает на излишество наблюдения, на придирчивость, на подозрительное подглядывание, которое великий романист допускает в себе по отношению к выводимым у него лицам. Не только для читателя его произведений, но и для самого художника скульптурность и жизненность созданных им образов так велика, что они движутся, говорят и действуют, хотя, конечно, по воле творца своего, но и вместе как будто независимо от этой воли, и он следит за ними пытливым взглядом человека, который прежде всего хочет не доверять. Он ищет дурных и мелочных мотивов даже и там, где они вовсе не необходимы. Критик правдоподобно указывает и вероятную причину этого: он посмотрел в душу художника, так скептически смотрящего на своих героев, и увидел, что он ищет в них того, чего боится в себе. Он ищет в них ложного величия, он опасается, как бы под каким-нибудь извне высоким поступком у них не оказалось пустого места внутри. От этого он любит их унижать, он хочет видеть их смешными даже и тогда, когда они хотят быть только серьезными. Странное следствие получается из этого: оборванные, общипанные своим творцом, перед нами выходят люди, как их Бог создал, и если мы все-таки находим в них иногда черты высокого и героического, то это уже героизм истинный, правдивый. Природа человеческая высока и прекрасна, хотя и не на тот манер, как обыкновенно про это думают, - вот окончательное и неизгладимое впечатление, которое ложится на душу размышляющего читателя после долгого и внимательного изучения произведений гр. Толстого.
Психический анализ в "Анне Карениной" чужд этой нервной подозрительности. Как будто взгляд автора на человека окончательно установился, когда он писал этот роман, и все приемы в изображении людей приобрели здесь окончательную твердость и отчетливость, так что в движении художественной кисти нет уже ни одного пробного мазка. Он уже не высматривает здесь душу человека, он видит ее и говорит о том, что видит, но не описывает того, что подозревает в ней.
Не менее убедительно, подробными сравнениями, г. Леонтьев указывает и превосходство "Анны Карениной" над "Войною и миром" в изображении общего колорита представленной там и здесь эпохи. Всегда и всеми "Война и мир" считалась безупречным романом с точки зрения исторической верности. Анализ необыкновенной тонкости, которому подверг критик этот роман, открывает в нем, при всюду безупречной верности природе человека вообще, некоторые уклонения в верности тому, как могла выразиться эта природа в начале нашего века. Неточность, в которую впал здесь гр. Толстой, двоякая: общая, которая чувствуется во всем романе, и частная, которая выступает особенно резко при чтении некоторых сцен его. Все в России, за исключением государственного патриотизма, было "поплоше, послабее, побледнее" выражено в эпоху отечественной войны, нежели как это представил гр. Толстой. Люди того времени не имели такой сложности в своем душевном развитии, и в особенности они совершенно не умели так отчетливо и точно выражать свои душевные движения. Они отлично действовали и хорошо чувствовали, но впадали в непременную запутанность языка и в неясность выражений, как только им приходилось говорить о чем-нибудь сложном, углубленном, не так очевидном. Рефлексия, вечное обращение внутрь себя еще не углубило в то время и не разрыхлило душу русского человека, и все мысли в нем были не так тягучи, а чувства имели у себя более простую и ясную основу в фактах внешней действительности. С несравненным пониманием и обильным знанием фактов г. Леонтьев отмечает последовательные психические наслоения, которые позднее сгустили краски нашей личной и общественной жизни. Так, он тонко указывает на первое пробуждение у нас сильного воображения, которое замечается в Гоголе. И гораздо раньше, чем он оканчивает свою осторожную аргументацию, читатель убеждается, как много мыслей и чувств, ставших возможными и обычными лишь впоследствии, гр. Толстой внес в изображение эпохи, совершенно чуждой им. Как, например, особенно поразительный, г. Леонтьев указывает на отношения Пьера Безухова к пленному солдату Платону Каратаеву, и на все размышления первого о народном. Эти мысли и подобные отношения стали возможны лишь после славянофилов, после Достоевского, но никакого следа их мы не открываем в воспоминаниях или в литературных произведениях за два первых десятилетия нашего века.
Третий недостаток, так же пропадающий в "Анне Карениной", есть излишество в "Войне и мире" ненужных натуралистических мазков. Г. Леонтьев не находит лишним введение каких бы то ни было грубых описаний или сцен, если они чему-нибудь служат, если их требует правда жизни. Так, грубое описание физиологических отправлений в "Смерти Ивана Ильича" не оскорбляет его вкус, как оно оскорбляло вкус многих критиков, во всех других отношениях менее взыскательных. Напротив, множество мимолетных замечаний, вовсе не грубых, в "Войне и мире" он справедливо признает ни для чего не служащими и видит в них только результат напряженного усилия художника всюду стоять как можно ближе к действительности. Эти излишества натурализма ничего не объясняют и не дополняют в ходе рассказа, а в искусстве, как и в органической природе, что не строго целесообразно - то уже портит, что не нужно более - делается вредным.
Таков, всегда убедительный, проникнутый любовью, но уже и отчуждающийся суд, который произносит г. Леонтьев над высшими произведениями нашей натуральной школы. Мельком рассеяны, в его пространном разборе, меткие характеристики и других наших писателей, напр. Достоевского, Тургенева, Щедрина, Кохановской, Евг. Тур, Марко-Вовчка и др. Немногие строки, посвященные им, так изумительно захватывают самую сердцевину этих писателей, что они все будут сохранены историей нашей литературы, если она захочет быть мало-мальски внимательной к своему предмету. Несколько более пространная вводная характеристика посвящена только С.Т. Аксакову. Как бледною и неумелою кажется рядом с нею краткая же характеристика этого писателя, оставленная нам Хомяковым. Этот последний был только мыслитель и публицист, а это всегда недостаточно, когда нам предстоит говорить о людях или об их истории.

II

После цикла литературы, так полно изобразившего перед нами, как живут люди, всего более мы хотели бы видеть литературу, изображающую, чем живут они; после натурализма, отражения действительности, естественно ожидать идеализма, проникновения в смысл ее.
В психических течениях, которые мы наблюдаем в окружающем обществе, эта потребность задуматься над смыслом своей жизни и в самом деле перерастает все прочие. Как будто сила жизни, которая цветит всякое лицо и заставляет всякое поколение шумно и не задумываясь идти вперед, стала иссякать в нас, - и то, что еще так недавно привлекало всех, теперь никого более не занимает. Мы потеряли вкус к действительности, в нас нет прежней любви ко всякой подробности, к каждому факту, которая прежде так прочно прилепляла нас к жизни. От мимолетных сцен действительности, над которыми, бывало, мы столько смеялись или плакали, теперь мы отвращаемся равнодушно, и нас не останавливает более ни их комизм, ни трагизм их внешней развязки. Мы точно предчувствуем, и притом все, наступающий и темный трагизм в развитии нашей собственной души и, убегая его с ужасом, мучительно обращаем взоры вокруг и ищем, за чту могли бы ухватиться в момент, когда почувствуем, что не в силах долее жить.
Вековые течения истории и философия - вот что станет, вероятно, в ближайшем будущем, любимым предметом нашего изучения; и жадное стремление, овладев событиями, направить их - вот что сделается предметом нашей главной заботы. Политика в высоком смысле этого слова, в смысле проникновения в ход истории и влияния на него, и философия, как потребность гибнущей и жадно хватающейся за спасение души - такова цель, неудержимо влекущая нас к себе, и которую мы должны, наконец, прояснить сознанием, чтобы сколько-нибудь успешно к ней приблизиться. Как изображение частного в искусстве, так познание только частного в науке и стремление к частным же целям в действительности - все это недостаточно уже, видимо, бесполезно, и время всего этого ясно оканчивается. Мы входим в круг интересов и забот, неизмеримо более трудных и неизмеримо более важных. Нас толкает в них страдание, которого мы не можем выносить и от которого нас не может избавить никакое знание подробностей и никакая власть над ними.
Писатель, так верно и так точно определивший характер и окончание пережитого нами цикла в искусстве, быть может, имеет и некоторые своеобразные понятия о самой жизни, воспроизводимой в искусстве. И в самом деле, в его критических статьях там и здесь разбросаны мысли политические, философские и исторические, и, как они ни кратки, наше внимание необыкновенно возбуждается ими. Удивительна не только верность этих замечаний, удивителен зоркий взгляд, высматривающий то, чего нужно главнее всего коснуться, и какая-то непостижимая беззастенчивость языка, гибкого и твердого, как сталь, которая то оскорбляет в нас все привычные чувства, то неудержимо привлекает к себе наш ум. Долгий опыт жизни, огромная начитанность и, главное, упорная вдумчивость в важнейшие вопросы нашего личного и общественного существования невольно чувствуются за этими мимолетными заметками. Мы невольно начинаем неудержимо заинтересовываться самим критиком, мы забываем разбираемого романиста и из-за его фигуры, так всем знакомой, хотим рассмотреть стоящую в тени фигуру политика, философа и публициста, который, очевидно, временно, взялся за переоценку двух знаменитых литературных произведений. Очень немного узнаем мы о нем из пространных критических статей. Разве только, читая ироническое замечание о том, как гр. Толстой свои внутренние ощущения силится отыскать в людях 50-х годов, мы узнаем, что в то время, как наш романист боролся на севастопольских бастионах, его будущий критик работал на перевязочных пунктах. Справляясь, мы в самом деле находим его имя в списках студентов, получивших в 1854 году степень лекаря* и тотчас же отправившихся в действующую армию. Но это отрывочное сведение еще более заинтересовывает нас: в первый раз мы встречаем в летописях литературы имя, столь очевидно запечатленное высоким даром и, однако, вовсе не принадлежащее к питомцам исторических, философских и литературных кафедр. В ту немногочисленную, но в высшей степени влиятельную толпу, которая от этих кафедр всегда несла идейное развитие в наше общество, входит человек, никогда не стоявший около них, и в сухих и резких суждениях которого мы тотчас узнаем, однако, такое обилие именно идейности, которая удивила бы нас и в человеке, всю жизнь посвятившем литературе и философии. Это указывает на ум сильный и богатый самобытными стремлениями. Конечно, не требования профессии и не впечатления ученических годов, принужденно воспринятые, пробудили в нем интерес к искусству и истории, к политике и народной психологии. И если мы встречаем даже в кратких заметках его столько проницательности, такое различение главного во всем от второстепенного, то нас не удивляет это более потому, что мы видим здесь любовь артиста к своему делу, а не простое прилежание книжного невольника к давно наскучившему для него занятию.
______________________
* См. "Историческую записку, речи, стихи и отчет Императорского Московского университета, читанные в торжественном собрании 12 января 1855 г., по случаю его столетнего юбилея". М, 1855. С. 22.

Любопытство наше возбуждено, и после долгих поисков мы находим наконец два тома дурно изданных статей его, которые посвящены исключительно истории и политике*. Г. Леонтьев действительно писатель очень старый; но он сотрудничал в одной малораспространенной провинциальной газете** или в разных изданиях. Точно какая-то судьба, насмешливая или предусмотрительная, не допускала его к центрам событий, куда он, очевидно, рвался, и всегда отталкивала его к их периферии, к бессильной роли исполнителя чужих предначертаний. Полный самых широких теорий, самого общего и возвышенного взгляда на текущие события, он барахтался в волне одного из них и двигался вместе с нею, один зная, куда движутся все они и куда их следовало бы направить. Можно думать, что это положение бессилия в высшей степени раздражало его, и с умом, так непреодолимо влекущимся к общим воззрениям, он, вероятно, не так ясно видел и не так умело выполнял разные мелкие обязанности, которые ему были поручены..."

З.Ы.Ну хто тут дурнее Ой-Ишака,бля...?Даже у Макза7777 и то таки мелькают мисли собственнаго производства,а у Ой-Це-Це отродясь ничево собственнаго,нах...
Мудак,как и было сказано...

quote:

---

Originally posted by Снеговой:

Ну хто тут дурнее

---

А чего ж сцукаблянах не скопипастил всю книгу Розанова "Религия. Философия. Культура."? Всего около 500 страниц кеглем 10. Ёмкости буфера не хватило?
Дурак Снеговой. И аргументы его дурацкие. Какое отношение его пост имеет к теме, заявленной ТС? За то полаял на меня. Длинно и бестолково. Дурак однако.

quote:

---

СнегоБля:Какой же ти дурак,Ой-

---

quote:

---

ОЕ...:Дурак Снеговой. Дурак однако.

---

quote:

---

Volodya60:А я те говорил,да и ты особливо не перечил-не ты Володя Первый!!!

---

quote:

---

Originally posted by oe229614:
Современные русские - это потомки Пушкина, Достоевского и Толстого

---

Напомним, что Мария Алексеевна Ганнибал - бабушка А.Пушкинапо материнской линии (по которой издавна ведется родство у евреев) была дочкой абиссинского еврея Иосифа Абрамовича Ганнибала и русской еврейки Сарры Юрьевны Ржевской.

Знаете, это как в преферансе - <карта слезу любит>: Не иначе, как по мановению выдающегося еврейского юмориста - бога Яхве (того самого, что загнал в 13 ст. до н.э. евреев в палестинскую пустыню, обозвав ее <землей обетованной> ), мне попалась в руки биография великого русского писателя Льва Николаевича Толстого (1828-1910).

Самая, что ни на есть <непримечательная биография обыкновенного гения>. Правда, с одной малозаметной деталью: <По матери Л.Н.Толстой был родственником А. С. Пушкина>:

Сенсация? - Еще бы! Именно по материнской линии выходит, что А.Пушкин является евреем! Но, поскольку Л.Толстой и А.Пушкин являются родственниками по материнской линии, значит, по матери (Болконские, Трубецкие, Одоевские) Л.Толстой тоже является евреем!

Судя по всему, эти <этнично-русские> роды, являются выходцами из иудейской Хазарии, разбитой в Х веке великим украинским князем Святославом. Иначе, с чего бы это практически вся родня Л.Толстого поселяется в Казани?

Ведь не секрет, что Л.Толстой с сестрой и тремя братьями после ранней смерти родителей переезжают к своей опекунше и родственнице П. И. Юшковой(слово <юшка>, кстати говоря, на украинском языке означает <суп> ). Дом опекунши детей-сирот П.Юшковой принадлежал к числу самых веселых в Казани; все члены семьи высоко ценили внешний блеск. Л.Толстойпозднее вспоминал: <Добрая тетушка моя, чистейшее существо, всегда говорила, что она ничего не желала бы так для меня, как того, чтобы я имел связь с замужнею женщиною>.

Из официальной биографии писателя мы знаем, что в зрелом возрасте он свободно владел английским, французским и немецким языками. Читал на итальянском, польском, чешском и сербском. Знал греческий, латинский, украинский, татарский, церковнославянский. Изучал древнееврейский, турецкий, голландский, болгарский и другие языки.

Особо следует отметить стремление Л.Толстого в уже зрелом возрасте изучить еврейский язык. В частности, об этом он писал так: <Все это время (1882) я очень пристально занимался еврейским, и выучил его почти, читаю уж и понимаю. Учит меня раввин здешний Минор, очень хороший и умный человек>.

Понятно, что ничего случайного в этом мире не было, и нет. Л.Толстой, безусловно, зная о своем еврейском родстве с абиссинским евреем А.Пушкиным, в свои 54 года попадает под влияние главного московского еврея Зелика (Соломона) Минора,тогдашнего раввина и руководителя иудейской религиозной общины Москвы.
http://for-ua.com/authornews/2011/02/28/071025.html

quote:

---

Originally posted by oe229614:
Противопоставление Гельмана и Александрова из Малой Пурги не из этой ли оперы?

---

quote:

---

Originally posted by Finist:

ое большой плюс, что вешает на стены АВТОРСКУЮ РАБОТУ.

---

Не знаю, как расценить похвалу Finistа. А расценю-ка я её как издёвку, столь свойственную Finistу. Мои гости, а это не только русские, относятся к этой миниатюре вполне лояльно. Ну ведь Finist не мой гость.

Видел я у Безумова деревянную скульптуру, крашенную под вишнёвый орех. Большую, в полметра высотой. Не надо мне такую, даже даром. Finistу пожалуй она бы понравилась.

Что поделаешь! Разные у нас с Finistом менталитеты. И не факт, что в России Finist быстро бы не перекрасился.

quote:

---

ОЕ...:Что поделаешь! Разные у нас с Finistом менталитеты.

---

quote:

---

Originally posted by Anri I:
Маратыч, привет!

Ты ведь помнишь, Маратыч, как совсем недавно недалеко от тех самых мест, что на видео, тебе уже плюнули в твое одухотворенное актуальным искусством лицо, помнишь? Так вот, Маратыч... Юг России, казачий наш Юг - это наглядный тебе пример того, что такое русский народ, что ему нравится, что ему дорого и КАК ОН ХОЧЕТ ЖИТЬ.

---

в Арт-центре Грифон до 21 сентября выставка Ярослава Троянского.

один из экспонатов - настольный фонтан "Казаки плют в лицо Марата Гельмана"

вход свободный.
гаспада! вы можете придти и нажать кнопачку для казачьего плевка )))

фото с выставки здесь - https://izhevsk.ru/forummessage/50/3097713-0.html